Мои друзья, жившие в Архангельской области, знали одного старенького ветерана, деда Петра. Гостили у него, немного помогали по хозяйству. Однажды дед рассказал странную историю. Всё происходило в Архангельске.

До войны там жила одна гадалка, Анфиса. Знал её весь город. Анфиса на тот момент была дряхлой старухой – ей было около 90 лет. Но дар имела удивительный, считалась очень толковой ясновидящей. Тропа к её дому не зарастала никогда. Слух о бабке Анфисе разошёлся далеко: к ней ходили как местные, так и заезжие, даже знаменитости наведывались. Всем было интересно знать своё будущее. Власти бабку Анфису не трогали. Бывало, даже само партийное руководство тайком захаживало к ведунье.

Цену Анфиса за свои предсказания назначала разную. Иногда брала у человека всего лишь кусок мыла, в других случаях посетителю приходилось выкладывать несколько тысяч рублей. Некоторым бабка и вовсе отказывала. С ней никто не спорил – боялись ослушаться.

Тут началась война. Дед Пётр тогда был молодым курсантом мореходки. Пришла пора ему и троим товарищам, с которыми он учился, отправляться на фронт. Страшно стало: убьют – не убьют? И кто вообще вернётся с этой войны? Перед самой отправкой в действующие части их посетила лихая мысль – зайти к бабке Анфисе и расспросить о своей судьбе.

Подошли друзья к дому, но окошки не светились. Постучали. Дверь открыла молодая женщина.

– Чего вам?
– Нам бы бабушку Анфису повидать, – сбивчиво стали объяснять курсанты. – Мы скоро на фронт уходим.

Женщина закрыла дверь у них перед носом. Друзья подождали и уже собрались было уходить, как дверь открылась и дама впустила парней внутрь. Она велела им ждать в огромных сенях, где вдоль стен стояли широкие лавки.

Прошло примерно с полчаса. И вот в полумраке ребята увидели высокую тень, приближавшуюся к ним. Лицо ясновидящей было прикрыто огромным чёрным платком.

Курсанты вскочили, выстроились по привычке в шеренгу.

– Гляньте, никак новые командиры на войну собрались! – не здороваясь, с издёвкой сказала Анфиса и подошла вплотную к ребятам.

Гадалка стала пристально вглядываться в их лица. Смотрела каждому прямо в глаза. «Было жутко, будто рентгеном тебя всего просвечивали», – рассказывал дедушка Пётр. Кто-то из ребят не выдержал, опустил голову.

– Не спи! – одёрнула его гадалка. – Голову не опускать! Смотри мне прямо в глаза!

Потом она остановилась напротив одного из мальчишек.

– Вот ты, миленький мой, – обратилась Анфиса к нему, – иди-ка откель пришёл. Ничего тебе говорить не стану – не дорос ещё. А с другими поговорю по одному.

Деда Петра гадалка позвала в горницу первым.

– Ничего не спрашивай, меня не перебивай, глаза не закрывай, а вот уши открой пошире, – сказала Анфиса. – Если чего не услышишь, не поймёшь, значит, и не надо тебе. Деньги свои главные не трогай, а вот те, что в кармане лежат, положи-ка сюда, на стол.

Пётр чуть не поседел от страха. Как бабка могла узнать о его потайном кошельке с заначкой, который был спрятан под кальсонами, на ноге? Но делать нечего: вынул Петя все мелкие деньги из кармана, как велела гадалка, выложил их на стол. Бабка Анфиса моментально их смела и вытащила колоду карт. Разложила. Пётр только успел заметить, что карты не игральные, а с какими-то чудными картинками. Рассмотреть их в полумраке было невозможно.

Ведунья стала что-то бормотать под нос, передвигая карты по столу и меняя их местами. Пётр сначала пытался вслушаться в её речь, но не смог разобрать ни слова.

– Бабушка, я вас не слышу и не понимаю, – удивился курсант.
– Сказала же – не перебивай и не мешай! – осекла его Анфиса. – Всё тебе слышать не надо. А что услышишь, то и запоминай.

Старушка что-то ещё недолго бубнила, а потом вдруг начала говорить. Не всё было Петру понятно, как и предупреждала ясновидящая, но кое-что он запомнил.

– Жить тебе очень долго, – сказала Анфиса. – Но всю жизнь будешь растить не своих детей. Однако не переживай: всё у тебя сложится хорошо, а враги твои все умрут раньше тебя.

Затем гадалка выгнала его в сени и велела позвать второго товарища. Когда друг вышел от неё, был белее мела.

– Ну что? Как? – расспрашивал его Петя.
– Не скажу, – процедил сквозь зубы товарищ. – Она запретила.
Так ничего и не рассказал.

– Всё, что мне напророчила тогда Анфиса, с точностью сбылось! – вспоминал дед Пётр. – С фронта вернулся без единой царапины. После войны сошёлся с женщиной, у которой были маленькие дети, а муж погиб на фронте. Своих мы так и не прижили, поднимал чужих деток. Ох и намучился я с ними!

Работал я во многих местах: и на флоте, и в порту, и на заводе. Были те, кто писал на меня кляузы, многим не понравилось, что я стал продвигаться по служебной лестнице. Но, как и говорила гадалка, никто из них не дожил до пенсии.

О судьбе второго товарища дед Пётр ничего не знал. Но самое удивительное – что их друг, которого Анфиса отправила восвояси без ответа, погиб на второй день после того, как прибыл на передовую.