К встрече подготовилась основательно: сбегала в парикмахерскую, надела новую блузку и юбку в пол, губки накрасила. В зеркало сама на себя посмотрела и восхитилась: хороша!

Приятельница тоже не подкачала. Встретились у кафе, посмотрели друг на дружку и рассмеялись – обе нарядились, прямо как на первое свидание.

Новое кафе понравилось, очень уютное и стильное, много светлого расписного текстиля, красивые светильники, милые девушки-официантки. Сидим, пьём кофе, поедаем вкусные пирожные и беседуем за жизнь. Всем довольны! Что ещё нужно двум некапризным дамам для хорошего настроения?

Вроде уже всё обсудили, всех вспомнили, и тут приятельница как-то нерешительно говорит:
– Хочу с тобой посоветоваться. Ты ведь помнишь, наверное, моей внучке шестой год пошёл, а внуку уже одиннадцать. Хороший мальчик, учится хорошо и отцу с матерью во всём помощник. Спокойный, но за себя и сестру может постоять, ходит в спортивную секцию, занимается борьбой. Очень его люблю, и внучку тоже, только вот она меня беспокоит. Нет, ты не думай, девочка хорошая, уже и по-английски говорит, и читает свободно, и танцами занимается. Бойкая, никого не стесняется, взрослому так ответит – не знаешь, что возразить. Не девчонка, а настоящий огонь.

Только вот слишком уж она по-взрослому себя ведёт, и сноха ей во всём потакает. В садик ходит с маникюром и педикюром, одежду перебирает: то одно не хочет, то другое: говорит, в этих брючках уже три раза ходила, требует купить новые. Не поверишь, в садике был утренник, так сноха заранее записала её в салон красоты на причёску и маникюр. С работы отпрашивалась, чтобы сводить туда ребёнка. Вторая бабушка ей платье привезла в подарок – совсем взрослое, и перчатки к нему по локоть. Да вот, посмотри!

Приятельница протянула мне свой телефон. На снимках – симпатичная девочка в длинном блестящем бальном платье с оголёнными плечиками, в перчатках в тон платью, с высокой причёской принимает взрослые соблазнительные позы, изгибаясь и улыбаясь неестественной улыбкой.

– И разговоры у неё все взрослые, – продолжила приятельница, – об одежде, о косметике, о том, какая у кого фигура. Вот и боюсь, что ничего хорошего из неё не получится, когда вырастет. И не знаю, стоит ли с сыном и снохой поговорить обо всём этом. Понимаю, время сейчас другое, и дети другие, да и в семью сына лезть не хочу, со снохой отношения портить. Что делать-то, как думаешь?

Ах, если бы я знала! Если бы у меня была внучка, пусть даже в таком вот длинном взрослом платье и со взрослой причёской! Я молча доела своё пирожное, допила кофе и попросила милую девушку принести чайничек хорошего зелёного чая.

Так что бы я делала? Да не знаю! Наверное, рассказывала бы внучке разные истории о хороших людях, о говорящих животных, поющих деревьях и цветах, о трудягах муравьях и пчёлах, об умницах дельфинах. Наверное, постаралась бы, чтобы эти рассказы вытеснили в её головке недетские мысли. Наверное, дарила бы ей хорошие детские книжки и старалась, чтобы она их прочитала. А потом мы бы вместе их обсуждали.

А с сыном и снохой разговаривать не стала бы – так и сказала своей приятельнице. И мне показалось, что та даже вздохнула с облегчением. Ей самой этого явно не хотелось. Ведь в конце концов её внучка, когда вырастет, может стать знаменитым модельером или стилистом, и человеком она будет хорошим.