Упёртый
19.10.2016 00:00
Рассказ моего приятеля

УпёртыйПистолет ему был совершенно не нужен, но он его зачем-то взял и купил. Газовый пистолет, почти настоящее боевое оружие. Предложили – и не смог отказаться от игрушки. Видимо, что-то внутри пробудилось, потребовало за-платить честные трудовые деньги за машинку, весь смысл которой состоял в фырканье гнусным газом, раздражавшим слизистую носа. Эта пукалка похо-дила на настоящее оружие, и в душе старика хищно взвыли древние боевые трубы, до того мирно спавшие. Он и раньше ощущал нечто подобное, когда ему в руки попадал особенно удобный нож или подходящий обрезок армату-ры, но с пистолетом теперь было не сравнить.

Впервые в жизни он взял пистолет, сжал его рукоятку, медленно поднял и, старательно щурясь, прицелился во что-то. Вдруг окружающий мир резко изменился. Он стал сказочно прост и доступен, все его тайны растворились без следа. Всё было можно, и всё требовало присутствия человека с пистолетом. Первозданный, вечный хаос становился неожиданно упорядоченным под дулом пистолета. Человек понял, что уже никогда не сможет расстаться с ним. Всё решилось мгновенно.

Тесть моего приятеля стал носить пистолет в кармане, хотя и сам, наверное, не знал, решится ли когда-нибудь применить.

Старик был, что называется, упёртый, он моего приятеля не раз удивлял сво-ей простотой. Если чего-то не хотел, то уж готов был сдохнуть, а не делать этого. А то кобенился. Или блины ему были несладкие, или творог несвежий. Жене своей та-релку со щами на голову любил иногда надеть для порядку. Бывало, полчаса не выйдет к столу, к гостям, хоть ты что. Пока его шесть раз не позовут слёзно. Ну и во-обще…

Про таких говорят: он страха не боится, потому у него и зубы редкие. Баран, короче.

Иногда на виду у всего двора он подходил к своему древнему, как динозавр, «Запорожцу», небрежно совал пистолет в задний карман брюк, картинно отбросив полу пиджака, и говорил что-нибудь вроде: «Ну… поеду, разберусь с ребятами». Та-кой ковбой. Дети смотрели на него восторженно. Взрослые крутили пальцем у виска. А он заводил машину, ехал куда-нибудь часа на два и возвращался невозмутимым героем, только что пристрелившим парочку негодяев.

Если в первом акте пьесы на сцене висит ружьё, оно когда-нибудь должно вы-стрелить, учит классик. Так было и с тестем моего приятеля. Пистолет, постоянно носимый в кармане, неким особым образом воздействовал на психику этого челове-ка. Старик начал искать случая применить его, может, вовсе и не отдавая себе в этом отчёта. И, разумеется, нашёл.

Проходя однажды вечером мимо гаражей, стоявших на отшибе, он заметил, как две подозрительные личности что-то от этих гаражей волокли. Уже темнело, во-круг, разумеется, никого не было. Тесть оказался лицом к лицу с этими людьми. По-чему-то он сразу решил, что они – преступники.

Силы явно неравные, и в другой ситуации старик сто бы раз подумал, прежде чем что-то предпринять. Но пистолет в кармане жёг ему тело, просился наружу. Тесть, надо сказать, никогда не считал себя особо законопослушным человеком, он и сам при случае не стеснялся увести то, что плохо лежало, – туда, где оно будет лежать лучше. В общем, он был совершенно нормальным человеком, совсем как мы с вами. Просто так случилось: в кармане у него лежал пистолет, а на ловца бежал крупный зверь.

Тесть моего приятеля решил изобразить из себя полуночного борца с пре-ступностью. Он вытащил пистолет из кармана и скомандовал подозрительным лич-ностям поднять руки вверх.

Это были отец и сын. Отец – майор компетентных органов, реальный герой невидимого фронта. Он часто в своей жизни имел дело с разнообразным оружием и сразу увидел, что пистолет газовый, а держит его старик, который не понимает, что делает. Сдаваться смысла нет. Да и перед сыном ему было бы стыдно продемонст-рировать своё бессилие, непедагогично как-то. Так что, обложив старика матом, майор велел опустить оружие.

Тесть моего приятеля, хотя и плохо понимал, что делает, однако если уж что-то начинал, обычно старался довести это до конца, пусть даже вопреки здравому смыслу. «Моё слово крепко!» – любил, бывало, повторять он. Размахивая пистоле-том, старик начал стыдить гадское ворьё, которое тащит всё подряд. Он волновался, брызгал слюной, слишком близко подступал к своим задержанным и тут же отскаки-вал от них, опасаясь ответных действий.

Опасался он не зря. Майор слушал-слушал, утирал с лица чужую слюну, орал что-то в ответ, закрывая грудью своего отпрыска, а потом вдруг мгновенным движе-нием выхватил пистолет из руки тестя моего приятеля.

Тот изумлённо уставился в свою пустую ладонь, не веря, что мог вот так легко облажаться. Клюнул на старый приём – переговоры затягиваются, после чего следу-ет быстрая силовая акция. И тут задержанный предъявил ему удостоверение компе-тентного сотрудника и потребовал документы и разрешение на пистолет.

Разрешения, понятно, у тестя не было. Но был паспорт законопослушного гражданина России. И этот паспорт представитель органов конфисковал у него. А перед этим вместе с сынком, который был едва ли не здоровее своего кругловатого, литого папаши, хорошенько намял бока тестю моего приятеля, дабы неповадно бы-ло ему впредь разгуливать по ночам с оружием и задерживать не тех, кого надо.

Вернувшись домой без документов и пистолета, потеряв также лицо и часть заоблачного самомнения, старик долго не знал, что ему теперь делать. Однако без паспорта в нашей стране никуда, а мстительный майор никак не желал его возвра-щать.

Старик несколько раз ходил на поклон к представителю доблестной спец-службы, но тот не хотел простить пенсионера. Ишь ты, завладел оружием (без вся-кого разрешения, регистрации, да и вообще – если у каждого будет пистолет, на кой черт тогда нужны спецслужбы!) и тем более заарестовал его так неловко, когда аре-стовывать людей было обязанностью майора.

Поиздеваться над стариком, видно, было ему в кайф. В тюрьму сажать глупца вряд ли стоило. Наверное, компетентный сотрудник в скором времени всё же отдал бы паспорт, однако терпение у старика лопнуло раньше.

Его чувства понятны. Пойманный на глупости, лишённый документа, он как бы перестал существовать в качестве полноценного гражданина своей страны. А ведь всю жизнь вкалывал по-чёрному, платил налоги, из которых немалая часть шла на содержание тех самых органов!..
Да и что они делали там, у гаражей: может, в самом деле спёрли чего? Обид-но, очень обидно. «Мент поганый! – ругался старик. – У-у, волчара!»

В один из вечеров мой приятель, придя к своему тестю, застал его порядочно пьяным, расхаживавшим по квартире с глуповато-хитрой усмешкой и грозившим кому-то указательным пальцем левой руки. В правой же руке он демонстративно держал гранату Ф-1. То бишь «лимонку».

Гость остолбенел.

– Уж не на мента ли вы собрались, папа? – но папа не отвечал и на все угово-ры спрятать или лучше совсем выбросить эту дрянь только загадочно усмехался, крепко сжимая в ладони ребристую округлость гранаты.

Пытаться отнять у него очередную игрушку было себе дороже, и мой при-ятель, высказав папе всё, что он о нём думал многие годы, плюнул, повернулся и ушёл. Его терпение тоже было не бесконечным. Достал, просто достал старый пер-дун!

Дальнейшие события можно в подробностях восстановить по милицейским и судебным протоколам. Дело в общих чертах выглядело так.

Вечером тесть в очередной раз явился на квартиру к майору и потребовал вернуть ему паспорт. Тон его был сух и деловит, а поза по-прежнему горделива. Майор удивился – с чего бы эта ветхозаветная шпана прёт таким буром, лезет чуть ли не с ультиматумом, но сдаваться сразу не собирался, для начала послал старика подальше, обещал оставить его навсегда беспашпортным и бесштанным и хотел уже вытолкать деда за дверь, но тот неожиданно извлёк из кармана гранату, которую давно держал там в полной готовности к действию.
– Если сейчас не отдашь паспорт – получишь вот это, – внятно пообещал ста-рик.

Рука его слегка тряслась от волнения и справедливой злости. Майор, как че-ловек уже поднаторевший в общении именно с этим террористом, опять начал заго-варивать ему зубы и мысленно прокачивать возможные варианты действий, но дед дальше ждать не стал. Он бросил гранату под ноги своего врага и сложил руки на груди подобно Наполеону, наблюдающему манёвры гвардии. На себе он, видимо, поставил крест, но ничуть об этом не жалел. Главное тут было – чтобы майор понял, как он ошибся. И тот навсегда всё понял.

Пинком ноги майор забросил гранату в маленькую комнату своей «двушки», где как раз никого не было (жена и сын сидели на кухне, пили чай), захлопнул дверь и увлёк за собой старика, падая на пол. Одновременно он крикнул своим, чтобы ло-жились. Дисциплинированная майорская семья мгновенно выполнила команду.

Грохнул взрыв. Вылетела дверь комнаты, принявшая на себя град осколков, остальные двери распахнулись настежь. Вылетели все окна в квартире. Но люди не пострадали благодаря профессионализму майора.

Ну, дальше были следствие, суд… Зачитывались характеристики на майора, на тестя. Майор выглядел в этих бумагах ангелом, тесть – монстром, хотя сорок пять лет проработал на одном месте, не имея нареканий, а одни лишь благодарности и почетные грамоты…

Прокурор сказал замечательную речь. «Такие, как этот человек, не имеют права находиться среди нас». Адвокат что-то промямлил в ответ.
Тестю дали шесть лет, под старую-то задницу.

Очень характерно было последнее его слово. Возвысившись над ограждени-ем, словно герой-революционер, обличающий царский произвол, он длинно обмате-рил майора, ударил левой рукой по сгибу правой и непристойно помахал ею перед собой.

– Понял? И так будет всегда! Моё слово крепко!

Кажется, он действительно решил, что дело выгорело. Сказал всё, что хотел, устроил демонстрацию как невинно пострадавший… Возможно, всю жизнь мечтал сыграть эту роль.

Майор лишь бледно улыбнулся в ответ. Плевать ему было на весь этот спек-такль. Главное – закатать своего врага на подольше.

Вроде бы все даже остались довольны.

Старику за мелкое хулиганство в зале суда накинули ещё месяц, но он не об-ратил на это никакого внимания. Теперь вот сидит, ждёт. Наверняка выйдет раньше. Таких дисциплинированных трудяг – поискать…

Алексей СЕРОВ,
г. Ярославль
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №40, октябрь 2016 года