– А ничего у вас девочка, крупненькая такая, – сказала пожилая женщина, одевавшаяся рядом, и кивнула в сторону детей, которые с криком носились по коридору.

Я что-то ответила, и между нами завязался разговор. С гордостью обсуждали достоинства наших малышей. И тогда я решилась её кое о чём спросить. Ведь пока ждала детей с музыкальных занятий, услышала разговор двух матерей. Одна спросила другую, что это за пожилая женщина водит мальчика в нашу группу? Явно ведь не мама. Тогда кто – бабушка? «Нет, это его мама, только приёмная».

– Да, приёмный он у нас, – спокойно ответила мне женщина и, немного постояв, села, расстегнула пальто.

Рассказала, что их с мужем дети выросли и ушли из дома. Вот они и надумали взять на воспитание ребёнка, не старые же ещё. Пришли в учреждение посмотреть на отказников, а там детки играют, внимания на них не обращают. Однако этот вдруг встал и поковылял в их сторону, а подойдя, уткнулся мужу в колени.

Так у них всё и решилось, хотя в учреждении их отговаривали, справки с диагнозами показывали: у него же куча заболеваний, в любой момент может умереть. И один орган на ладан дышит, и другой. Но родители решили: сколько Бог даст, столько и протянем.

Взрослые дети одобрили решение родителей, а вот другие родственники завыли: ну зачем вам такой, это же кот в мешке! У него и мать непонятно кто, наркоманка, наверное. Наследственность такая, что мало не покажется. И лет вам уже много, не потянете парня. Вырастет – взвоете, попомните наше слово!

– Кроме наших детей, никто нас тогда не поддержал, – вздохнула женщина. – Я уже нет-нет, да грешным делом начала думать, не совершили ли мы ошибку, может, отдать парня обратно, пока не привык. Но подруга сказала: «Да ладно тебе, Валь, заморачиваться. Кем вырастет, тем и вырастет, можно подумать, из родных детей с хорошей наследственностью сплошь ангелы вырастают. Посмотри, какой он у тебя ласковый. Вот и воспитывай, получай удовольствие, пока маленький. А там будь что будет». И я как-то сразу успокоилась и больше не обращала внимания на «добрых» людей. А потом, представляете, все его диагнозы как-то перестали себя проявлять. Не сказать, что совсем выздоровел, бережёмся по возможности, но и таблеток больше не пьём.

Он ведь долгое время меня никак не называл. Мужа – сразу папой, а меня – никак. И вот однажды прихожу за ним в садик, он увидел меня, остановился – с мальчишками как раз бегал, – замер, а потом как побежит ко мне, как закричит: «Мама, мамочка за мной пришла!»

Женщина всхлипнула и торопливо вытерла ладонью слёзы.

– С тех пор всё. Мамочка я для него. Хотя папа по-прежнему самый главный, авторитет, за ним и в гараж, и на рыбалку, и на край света, – она улыбнулась. – А я и рада. Нам иногда говорят, что мы с мужем помолодели… А знаете, какой он у нас дипломат? Зайдём в магазин, никогда не скажет «купи!». Подведёт меня к витрине с лакомствами и говорит: «Мама, может, вот это попробуем? Или это? Как думаешь?»

Тут дверь открылась, и в щель высунулась мальчишеская мордашка.

– Мам, ну ты идёшь? А то я уже оделся и жду, жду тебя внизу.

Женщина вспорхнула со скамейки, торопливо захлопнула полы пальто, подхватила сумки.

– Ой, и правда заболтались. Спасибо вам. Иду, мой котёнок, иду уже.