Никогда я не была красивой. И из-за этого у меня возник комплекс. Вдобавок лучшая подруга Маша была очень яркой, всегда такая свеженькая, румяная. Когда мы с ней только познакомились, я и сама в неё влюбилась. Конечно, это не имело ничего общего с нетрадиционной ориентацией, была просто влюблённость в красивого и светлого человечка. Как в друга, на всю жизнь. Я же по сравнению с Машкой во всём проигрывала, внешность моя подгуляла: была ужасно худая, кривоногая, очкастая, с грудью минус первого размера. Ну и дополняли картину большие «кроличьи» передние зубы. В общем, мы с подругой смотрелись как красавица и чудовище.

Дело было 13 лет назад. Наступила весна, великий праздник Пасхи. Я со своими родителями и Машкой пошла на кладбище, помянуть покойных родственников. Посидели у могилы, поели, поговорили, родители выпили, а у нас с подружкой – шило в одном месте, не можем усидеть спокойно. Нам, шестнадцатилетним девчушкам, ещё не разрешали пить ничего крепче кваса. А так курить хотелось, аж ушки болели. Вот и сидим, на вид такие все из себя примерные школьницы, предстоящие экзамены обсуждаем, а на самом деле уже лыжи навострили, так сказать, стоим на старте. Раз, два, три – стартуем!

Долго мы ходили, искали место подальше от кладбища, чтоб покурить. Идём мимо пятиэтажного дома, направляемся к скамейке. И тут сверху, с балкона, мальчишки нам кричат, машут. Мы головы подняли, смотрим – а там пацаны гудят, музыка, смех, веселье. Разыграли из себя скромниц – типа мы не такие, мы порядочные, сели на скамейку, курим. Нам бы побыстрее докурить и уйти, но, видно, судьба решила за нас по-своему. И ведь никуда от неё не скрыться.

С этого дня моя беззаботная подростковая жизнь перевернулась с ног неизвестно на какое место. Два парня из той «балконной» компании спустились к нам – знакомиться. И я увидела его. Голубой джинсовый костюм со стоптанной бахромой внизу штанин, длинная чёлка, яркие губы. И глаза – глубокие, чёрные, мои.

Его звали Серёжа. Он был нехороший мальчик, от таких мамы оберегают своих дочерей. Верно говорят, что девочки любят мальчишей-плохишей, и я не оказалась исключением. Влюбилась впервые в жизни, просто пропала. В этот пьяный вечер мой новый знакомый, мой любимый в чьём-то старом гараже учил меня пить, любить. Любить по-взрослому. И целовал, целовал, целовал. Никогда я не была так счастлива, как в этом вонючем грязном гараже, как бы отвратительно это вам ни казалось.

В итоге я, шестнадцатилетняя девственница, в эту ночь позволила ему на старом матрасе сделать со мной то, о чём втайне мечтают и чего боятся все юные барышни. Мой «первый раз». Мой первый мужчина. Неважно, в какой обстановке, при каких обстоятельствах, главное то, что именно тогда я навсегда запомнила запах моего мужчины. Кстати, он так никогда и не поверил, что был у меня первым, а сам этого и не почувствовал. Для меня же это много значило, впрочем, как и для любой другой девушки.

Мы виделись каждый день. Никакого конфетно-букетного периода, никакой романтики не было, один лишь секс. И всё остальное было неважно. Каждый раз я с «лёгкой руки» (точнее, «с лёгкой рюмки») своего любимого доходила до состояния «делайте со мной, что хотите», на мне были «розовые очки», я была счастлива. Однажды я отказалась пить с ним, Серёжа сильно разозлился и сказал, что когда я трезвая – злая, «не даю». Так что в этот вечер я опять пила и была «добрая».

В таком угаре я каким-то образом умудрилась сдать выпускные экзамены, готовилась поступать учиться дальше. И тут Серёжа, мягко говоря, меня удивил. Вообще этот человек за всё время нашего знакомства не раз неприятно меня удивлял. Сильно, страшно, до икоты. Тогда, после выпускного, я получила удар в спину невероятной силы: оказалось, Серёжа спал и с Машкой. Предательство! У нас с моей лучшей подругой оказался один на двоих первый мужчина. Было очень больно, я буквально выла от боли, была и попытка самоубийства, слава богу, неудачная.

Ну ничего, перетерпела, переболела, поднялась с колен и пошла дальше. И всё равно временами из моего продырявленного сердца вытекала кровь, я вспоминала Серёжу, страдала. Через некоторое время стала вновь общаться с подругой, простила её, но предательства не забыла. Через общих знакомых узнала, что Серёжа сидит в тюрьме – получил небольшой срок за какое-то хулиганство. Переживала, конечно, но, как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Жизнь завертелась: лето, друзья, кавалеры.

Как-то раз приехали всей компанией с моря, идём толпой, шумим, галдим. И я ощутила его взгляд. Подошёл и сказал:
– Я вернулся, я скучал. Приходи сегодня ко мне.
Я шла домой, громко возмущаясь, доказывая друзьям, что больше никогда не буду унижаться перед ним, никогда близко не подойду. Да как он вообще посмел сказать мне такое, нахал!

Ровно через два часа я стояла у его двери. Всё началось снова. Каждый раз от прикосновения его рук меня охватывала дрожь. Его это всегда веселило, он меня раздевал и говорил:
– Не нервничай, дурочка, сейчас тебе будет хорошо.

Так прошло ещё одно наше лето. Ежедневный секс-марафон. И в очередной раз он всё испортил, удивив меня так, что я окончательно потеряла свои «розовые очки».

Как-то раз я лежала в его кровати, смакуя приятную истому во всём теле после феерического секса. Он сел рядом, включил камин и стал греть руки, а ведь на улице конец лета, жарища. Я ему говорю:
– Серёжа, неужели тебе холодно?
А он мне отвечает:
– Мне плохо, ты должна мне помочь. Я наркоман.

И вот – мне 17 лет, я стою возле лаборатории в ожидании результатов анализов и не знаю, куда спрятать свои глаза от страха и стыда. Сдала анализы на СПИД. Мне повезло, я здорова. Так до сих пор и не знаю, то ли я случайно не заразилась, то ли он и сам не был болен, несмотря на употребление наркотиков.

Многие меня осудят, но я не смогла расстаться с дорогим мне человеком. Мы продолжали видеться, чередуя минуты наслаждения с часами его ужасной ломки. Я сама стала как наркоманка, и это он был моим наркотиком. Ему было очень удобно со мной: каждый день я ему отдавала и своё тело, и деньги на наркотики. Ему было хорошо. Плохо было мне. И его маме, мне её очень жаль. Во мне происходила ежеминутная борьба любви со здравым смыслом.

Закончилось всё моей беременностью. Я много плакала, думала, снова плакала, в итоге сделала аборт. Было безумно жаль моего крошечного ребёночка, но я не могла допустить, чтобы он потом всю жизнь расплачивался здоровьем за своих ненормальных родителей. Серёжа не поверил, что я была беременна. Обидно.

Я ушла от него, теперь уже навсегда. Появился другой мужчина, я его полюбила, родила замечательного малыша, всё было хорошо. Временами встречала на улице Серёжу, хотя он меня не всегда узнавал. Он опустился на самое дно. В каких-то разборках ему разбили голову, он чуть не умер, стал инвалидом. Я два раза навещала его в больнице, больше не смогла, слишком тяжело мне это давалось.

В последний раз мы с ним разговаривали тоже летом, хотя это трудно назвать разговором. Серёжа был под кайфом, летал в каких-то неведомых мне высотах. Уходя, я сказала:
– Ты же себя убиваешь, перестань! Побереги себя, остановись.
Это было четыре года назад. Недавно мне позвонила его сестра и сказала:
– Серёжа умер. Во вторник похороны. Хочешь – приходи.

Зря я пошла. Никогда не думала, что увижу его таким беззащитным. Стоя возле гроба, поняла, что ранка в моём сердце не затянется никогда, слишком глубоко этот человек проник в меня, я всегда буду помнить моего «нехорошего мальчика». Я положила на гроб цветы, мысленно попрощалась с ним: «Спи. Крокодил всегда тебя будет помнить. Спасибо тебе».

Он меня называл Крокодилом, потому что я некрасивая.