Валерия Васильевна поскользнулась и упала навзничь. Зима, почтенный возраст, каблуки, короткий обледеневший путь вместо длинного, обработанного реагентами, да ещё на огромного мохнатого пса засмотрелась – стечение обстоятельств.

И пёс подбежал первым. Пытаясь поднять Валерию Васильевну, он тыкался в неё мордой, но Валерия Васильевна не двигалась. И со стороны казалось, будто она вообще больше не двинется.

Но пёс видел, что она жива. Он навис над ней мордой и улыбнулся. И Валерия Васильевна улыбнулась ему в ответ. И чем-то тёплым плеснуло ей в лицо, а потом ещё раз и ещё. Облизал!

За псом подбежал мужчина, хозяин собаки.

– Как вы?! «Скорую» вызвать?
– Мне бы встать, а там видно будет.
– Сейчас поднимемся! – он осторожно потянул Валерию Васильевну за руки, пёс подталкивал сзади.
– Сижу! – обрадовалась Валерия Васильевна.
– Так, так, так, еще…
– Вот спасибо! – Валерия Васильевна поднялась. – Скользко здесь…
– Ой! А я вас узнал! – воскликнул мужчина. – Вы на выставке собак в жюри были! Вы же такой опытный судья! – радовался он, и пёс подскуливал ему. – Вот и Белладонна вас узнала! Жене расскажу – не поверит. Ваш голос тогда решающим был!

Валерия Васильевна попробовала сделать шаг – болело всё. И голова, и вздохнуть больно, и поясница, и почему-то большой палец на правой руке.

– Эх, жалко вас в «скорую помощь» отдавать! Такого человека!
– Подождите, не надо «скорую». Мне бы домой попасть. А там, если что, вызову.
– Слушайте, поступим так. Я сейчас Белладонну отведу и вернусь. Куда бы вас приспособить? Вот здесь у дерева сможете постоять? Буквально пять минут – я туда и обратно!

Белладонна на прощание повихлялась перед Валерией Васильевной, и они убежали.

Валерия Васильевна стояла, обняв дерево, и что-то бормотала вслух. В общем, выглядела вполне несчастной.

– Вам плохо?!

Перед ней возникла молодая женщина с малышом в санках.

– Да упала вот… – начала объяснять Валерия Васильевна.
– Ой! Да вы же – Машенькина бабушка! – обрадовалась женщина. – Как это я сразу вас не узнала! Вы всегда такая шустрая, а тут стоите… Вот я и не узнала!
– Упала я, – ещё раз начала объяснять Валерия Васильевна, – мужчина с собакой побежал домой…
– И дублёнку эту вашу я помню! – не унималась женщина. – Её Леночка раньше носила!
– Мужчина обещал мне помочь до дома…
– Да что нам мужчину ждать? Никита, слезай! Машину бабушку на санках повезём! – Никита не двинулся. Он насупился и показал Валерии Васильевне язык. – Ты что, Машину бабушку не узнаёшь? Помнишь, какие она вам колпаки смастерила, когда вы клоунами были?
– Не Машина, а Наташина колпаки делала! – заявил Никита и вжался в санки.
– Какая разница! Мы её сейчас до дома довезём, – она вырвала Никиту из санок.
– Ладно, садись, – мрачно сказал Никита, – только недолго.

Тут как раз вернулся хозяин Белладонны, Валерию Васильевну усадили на санки и повезли. И когда она стала объяснять маршрут, Никитина мама заявила: «Не волнуйтесь, что я не знаю, где Маша живёт».

А когда они прибыли, Валерия Васильевна сказала: «Я у подъезда посижу, а потом уж пойду. Спасибо вам большое. Не буду вас больше задерживать».

– Ну, хорошо, – затараторила Никитина мама. – Леночке с Машенькой – привет! Давно я их не видела! Позвоню! – она посадила Никиту на санки, и он опять показал Валерии Васильевне язык.
– Надеюсь, через пару недель вы будете в норме! – стал прощаться хозяин Белладонны. – Выставка в Сокольниках на носу! Там и встретимся! Такой день сегодня замечательный! Вечером жене расскажу – не поверит!

И Валерия Васильевна осталась наедине с этим замечательным днём и прислушалась к ощущениям, хотя и прислушиваться к ним не надо было, они заявляли о себе в полный голос. И дышала Валерия Васильевна через раз, то есть при полноценном вдохе-выдохе чувствовалась боль. Она понимала, что это идёт от позвоночника, от сильного удара, но, скорее всего, там нет ничего страшного, ведь она двигается.

А вот палец! Она приставила к нему палец левой руки для сравнения. Правый заметно опух. И, конечно, без травмпункта не обойтись. И туда надо срочно. И нечего думать о том, что за ночь всё пройдёт. И зачем вообще она сидит у этого подъезда?

Тут дверь распахнулась, из подъезда вышла пожилая женщина.

– Весной пахнет! – понюхав воздух, определила женщина.
– Здравствуйте, – поздоровалась Валерия Васильевна.
– Здравствуйте! – сказала женщина. – Гуляете?
– Гуляю, – ответила Валерия Васильевна.
– Постойте, постойте, – женщина пристально посмотрела на Валерию Васильевну. – Так это вы та негодяйка с Иеговой? – она стала наступать на Валерию Васильевну. – Распространительница хренова! Это же к вам теперь на заседания наш Иван Иваныч ходит! Дрянь ты такая! Да он же из-за вашей Иеговы рехнулся совсем! Телевизор смотреть бросил! Бесов ловит! Человек в Коммунистической партии состоял!
– Я… – только и успела сказать Валерия Васильевна.
– А ну пошла отсюда! Цыганка несчастная! Чего расселась, проповедница чёртова! – женщина замахнулась на Валерию Васильевну.

Валерия Васильевна встала и потихоньку пошла к остановке. Она думала, что ей повезло, и что она вообще легко отделалась, и что если бы Иван Иваныч оказался мужем этой женщины, то женщина могла бы её и пришибить. И только бы автобус подошёл поскорее, чтобы добраться наконец до травмпункта.

Но вместо автобуса подъехал красный симпатичный автомобильчик. Валерии Васильевне нравились такие. Из него выскочила девушка, метнулась к киоску, что-то купила. А когда возвращалась к машине, у неё упал шарфик, и Валерия Васильевна окликнула девушку.

– Спасибо! – девушка подняла шарфик. – О! Здравствуйте! Так нам по пути! Вы же в центр?
– В центр, – согласилась Валерия Васильевна.
– Тогда садитесь, я вас подброшу!
– Да я на автобусе…
– Да садитесь! Пока этот автобус дождёшься!
– Я тут упала… – Валерия Васильевна с трудом села в машину.
– Скользко! Я вот маме тоже говорю, чтобы она аккуратней!
– Всё побыстрей хотим, – вздохнула Валерия Васильевна.
– А вы во вторую смену, что ли? – спросила девушка. – Да с утра и занятий не бывает, что сидеть в этой раздевалке, – продолжала она. – Я вообще не могу на одном месте сидеть! У меня это с детства. Поэтому и танцую всю жизнь! А вы кем раньше работали?
– Я верна своей профессии, – сказала Валерия Васильевна. – Я с детства усидчивой была.
– Ну, вот и приехали, – объявила девушка.

На здании была вывеска «Центр внешкольной работы» и что-то ещё мелким шрифтом.

– Спасибо вам! – сказала Валерия Васильевна. – Мне тут ещё в одно место зайти надо.
– Ну, я побежала! А то у меня малыши сегодня!

Травмпункт находился через дорогу. Очередь из выживших была часа на два-три. Публика – явно не консерваторская, и Валерия Васильевна с облегчением вздохнула: тут уж её точно никто не узнает. И даже запах перегара, обычно отвратительный, показался ей вполне приемлемым, тем более что глубоко дышать ей было больно. Она сидела, ни на кого не глядя, кроме своего больного пальца. Время от времени прикладывала к нему левый. Результаты сравнения были неутешительными.

– Кого я вижу! Любимая соседка! – персонаж из фильма про уголовную среду приближался к Валерии Васильевне. – Мамаша, как я соскучился без вас! Подайте больному калеке! – он встал на четвереньки и пополз к Валерии Васильевне.
– Чего к женщине пристаёшь? – к нему подошла боевая подруга из того же фильма. – Простите, у вас мелочи не будет? – обратилась она к Валерии Васильевне. – Ребёнку на молоко.
– Ребёночку! – взревел персонаж. – Сыночку моему!

Валерия Васильевна посмотрела по сторонам в поисках сыночка или хотя бы одного сочувствующего взгляда, но, не найдя ни того, ни другого, поняла, что спасаться придётся самостоятельно.

Дверь кабинета как раз открылась, и раздалось жуткое: «Следующ-щ-щ-щий!» Опередив следующего, с испытанной фразой «я только спросить» Валерия Васильевна ворвалась в кабинет.

– Дверь на защёлку! – скомандовал доктор.
– Я тут случайно, без очереди… – стала объяснять Валерия Васильевна.
– Все мы тут случайно, – сказал доктор. – Думаете, я на своём месте? Э-э-э… Я бы мог быть совершенно в другом месте, – мечтательно сказал он. – Ну, что там у вас? – он нехотя возвращался в реальность.
– Упала вот. На спину. Вздохнуть больно, и поясница. А самое главное – палец! – Валерия Васильевна протянула доктору руку с опухшим пальцем.

Доктор брезгливо посмотрел.

– Пианистка, что ль? – он был явно недоволен. – Насмотрелся я на вашего брата. Чуть что, сразу к доктору пальцы свои ремонтировать тащите. А кому вся эта музыка нужна? Кто её слушает, кроме вас?

У Валерии Васильевны действительно были руки пианистки. Хотя у пианистов бывают руки совсем даже не пианистов, но у Валерии Васильевны были именно такие, какие обычно представляются. И казалось, что деваться ей уже некуда, и вот он, доктор, презирающий пианистов. Надо было срочно менять профессию.

– Я не пианистка! – отчаянно выкрикнула она. – Я – шахматистка! – неожиданно для себя самой произнесла Валерия Васильевна.
– Шахматистка? – доктор удивился и обрадовался одновременно. – Да не может быть! Да я ушам своим не верю! Вот счастья подвалило, когда не ждал!
– Да! Шахматистка! – повторила Валерия Васильевна, чтобы хоть как-то поверить в сказанное.
– Так мы коллеги! – доктор встал, подошёл к Валерии Васильевне, взял её за плечи, любуясь. – Не верите? Думаете, доктор с ума сошёл? А я вот вам сейчас докажу! Раз! – он подошёл к шкафу. – Два! – он повернул ключ. – Три! – он распахнул дверцу.

На полке лежали шахматы. Он открыл их, взял первую попавшуюся фигуру и поцеловал её.

– Вот! – радостно сказал он. – Доказательства! – он победно тряс фигуркой в воздухе. – Верите?
– Верю! – воодушевлённо ответила Валерия Васильевна.
– Сначала мы с вами кофейку попьём, дорогая вы моя! – доктор прошёлся по кабинету, включил чайник, взял банку кофе. – Или, может быть, чего покрепче? – оставив кофе, он ринулся к шкафу. – Ага! Что у нас есть? Настоящий! Армянский! Последняя бутылка! Приполз тут один поломанный пару месяцев назад. Умный человек! Понимает, что кости просто так не срастаются! Ящик коньяка мне потом передал!

Доктор достал рюмки, наполнил их, шмякнул по столу шоколадкой.

– «Бабаевский», – отрекомендовал он.

Валерия Васильевна развернула шоколад.

– Ну, за что выпьем? – поинтересовался доктор. – Только ни слова о здоровье, прошу вас!
– Чтобы шахматы ходили и никогда не падали! – быстро сориентировалась Валерия Васильевна.
– Отличный тост!

Дружно опрокинув по рюмке, они закусили шоколадом.

– Я же здесь сутками дежурю! – стал прояснять ситуацию доктор. – Тоска смертная! Сам с собой в шахматы играю. А с кем тут играть? Ну, вы меня понимаете. И просто так я вас не выпущу! Кровь из носа, а партию сыграем!

И только он сказал про кровь, в дверь забарабанили и ручка двери заходила ходуном.

– Ждите! – грозно крикнул доктор в сторону двери. – Знаете что, моя дорогая, сейчас я вас отправлю на рентген. Но не обижайтесь! Снимок у нас положено делать только один. Всё остальное – в поликлинике.
– То есть если вы мне сделаете спину, то не сделаете палец? – удивилась Валерия Васильевна.
– Бардак полный! Страховая медицина! Я как врач рекомендую вам сделать грудной отдел позвоночника…
– Палец! Лучше палец! – перебила его Валерия Васильевна.
– Хорошо, хорошо, не волнуйтесь. Надо палец – сделаем палец!
– Спасибо! – обрадовалась Валерия Васильевна.
– Эх! Была не была! В двух проекциях сделаем! Только на рентген два раза зайдёте.
– Как это?
– Я вам два направления выпишу. Сначала в одной проекции сделаете. Потом выйдете, снова очередь займёте – во второй проекции. А между делом ко мне забегайте. И не стесняйтесь, заходите, и прямо в шкаф. Я сейчас шахматы расставлю.

Он взял белую и чёрную пешки, спрятал за спину, помешал и выставил два кулака на выбор.

Валерии Васильевне достались чёрные. И она подумала, что, может быть, пронесёт и несколько ходов она продержится, ведь отец учил её играть в шахматы.

– Считайте, что я пошёл е-два е-четыре, – сказал доктор, расставляя шахматы.

Валерия Васильевна вышла в коридор, заняла очередь на рентген и понеслась в прошлое, на дачу, в сад, в беседку, где отец преподавал ей шахматную науку.

Машинально она развернула газету, которую кто-то оставил рядом с ней. Не может быть! Описание шахматных партий! Вот это подмога!

Валерия Васильевна решительно открыла дверь кабинета, прошла к шкафу и сделала ход.

На десятом ходу рядом с шахматами она обнаружила направление на снимок грудного отдела позвоночника.

А на двадцать втором – записку с предложением ничьей.

Валерия Васильевна подошла к доктору для рукопожатия.

– Спасибо, коллега! – поблагодарил её доктор и поцеловал руку.
– Все мы в этом мире коллеги, – философски отреагировал загипсованный пациент, лежавший на кушетке, и подмигнул Валерии Васильевне.

Когда Валерия Васильевна добралась домой и включила телевизор, шёл фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих». Жаль, что заканчивается, подумала Валерия Васильевна. Ей нравился этот фильм.

А когда она легла спать, то вспоминала Машенькину бабушку – здорова ли? И та гардеробщица из «Центра внешкольной работы» – интересно, кем она раньше работала. И на выставку собак надо обязательно сходить, хоть раз в жизни. А та женщина с Иеговой – тяжело ей приходится. И отец был прав, когда говорил, что шахматы даже пианистам помогают выживать.