– От некоторых актёров слышишь: главное – искусство, роли, ради этого приходится многим жертвовать, в том числе семьёй.
– Для меня не существует выбора – жизнь или искусство. Конечно, жизнь. Я считаю, и для актрисы, и для женщины самое главное – семья. Семья – это тыл. В двадцать лет об этом не задумываешься, а в тридцать понимаешь. Хорошо, что мы с мужем, актёром Денисом Матросовым, люди одной профессии и поэтому говорим на одном языке. У нас не возникает обид по поводу позднего возвращения домой или ночных смен на съёмках. Конечно, бывают сложности. Прежде всего они связаны с актёрскими графиками: один на гастролях в Екатеринбурге, другой на съёмках в Киеве. Сколько бы мы ни говорили, что разлуки – это здорово, это так бодрит, они не идут на пользу семье. Отношения между мужчиной и женщиной – непрерывный процесс, как и воспитание ребёнка. А в актёрской среде случаются разлуки по два-три месяца. Я помню, когда уезжала в Сибирь на долгие гастроли, писала мужу письма, посылала открытки и шутливые фотографии, потом были звонки, эсэмэски. Семья – это работа, и работать надо каждый день.

– Как вы познакомились с мужем?
– Встретились во время съёмок фильма «Две судьбы». Мы с Денисом не принимали никаких «ответственных решений», в тот момент у каждого из нас был непростой период и мы были необходимы друг другу как воздух.

– В кино вы часто играли молодых мам, а недавно сами стали мамой. Отличается ваше сегодняшнее состояние от «материнских» ролей?
– Кстати, на днях мне предложили сыграть суррогатную мать пятерых детей, но я не рискнула: роль тяжёлая, а я – кормящая мама, и мне не хотелось вносить в свою жизнь смешанные эмоции. Дело в том, что в фильмах я не изображала маму, а жила в этом образе и искренне в это верила. Конечно, в реальности мои материнские чувства оказалась ещё сильнее. Когда Ванечка родился, весь мир для меня словно перевернулся. Было странно, что за окном всё тот же пейзаж, казалось, всё должно поменяться. Самая большая радость для меня – когда сын смеётся. У него такой игрушечный смех – сладкий и звонкий.

– Вы мечтали о сыне или о дочери?
– О ребёнке. Денис хотел дочку, но теперь очень гордится сыном. Первый месяц муж почти не был с нами: снимался в Киеве. Но зато, когда приезжал, всякий раз удивлялся и хвалил наши успехи: «Смотри, Ваня уже умеет это делать, и это!» Порой я думаю, что мало занимаюсь ребёнком, надо ему больше читать, больше его развивать. И переживаю по любому поводу: «Ой, у Ванечки насморк!» Хорошо, что муж меня успокаивает и вовремя «охлаждает».

– Как проходила ваша беременность?
– Хорошо. Я гуляла, часто ела мороженое (выбирала, чтобы оно было из цельного молока и без консервантов) и бесконечно читала литературу о родах и детском воспитании. У меня нет психоза по поводу примет, мол, нельзя приобретать детские вещи, пока ребёнок не появится на свет, поэтому я покупала детскую одежду, коляску, кроватку, игрушки, подгузники. Во время беременности набрала двадцать килограммов, но после рождения сына они быстро исчезли. Хочется родить второго ребёнка, меня не пугают ни беременность, ни роды.
Я заметила, что теперь, когда хожу по магазинам, покупаю вещи только для сына и никакой одежды для себя. И ещё я стала петь! Денис был удивлён, когда узнал, какой у меня обширный репертуар! (Смеётся.) Я вспомнила своё институтское прошлое и пою сыну русские песни, а также песни других стран – на итальянском, английском и французском языках. Кстати, я прочла: японцы выяснили, что самая приятная музыка для малышей – Пятая симфония Бетховена.

– Неужели тревожная «тема судьбы»?
– Я решила проверить это на собственном ребёнке. Нашла музыку в интернете, включила. И действительно! Ванечка бросил все игрушки и стал слушать Бетховена.

– Я слышала, что у вас с мужем был опыт работы с симфоническим оркестром?
– Да. Несколько лет назад немецкий дирижёр Герд Альбрехт случайно обнаружил в букинистическом магазине старую нотную партитуру – «Евгений Онегин» Сергея Прокофьева. Дирижёр был потрясён, что русский композитор написал своё произведение не для оперных певцов, а для драматических артистов. Оказывается, это был совместный проект Сергея Прокофьева и известного режиссёра Александра Таирова. Но поскольку у обоих талантливых людей были проблемы с властью, проекту не дано было осуществиться.
Большой поклонник русской культуры, Герд Альбрехт приехал в Москву и здесь сам отбирал артистов для своей постановки. После многочисленных репетиций пять российских артистов, в том числе я и Денис, вместе с Венским филармоническим оркестром выступали в Вене в Золотом зале «Музикферайн», в Копенгагене и московском Концертном зале имени Чайковского.

– Недавно я видела фотографию одной голливудской звезды – она сидела на диване, облокотившись на подушку, на которой было вышито: «Хорошие девочки идут в рай, плохие девочки пройдут везде».
– Это не мой девиз! (Смеётся.) Я стараюсь идти по жизни правильно. И делаю это не для других, а исключительно для себя. И для Того, перед Кем мне придётся отвечать за каждый свой шаг. По моему мнению, нормальным людям окружающие чаще идут навстречу, чем тем, кто готов «пройти везде». Помню, мне надо было срочно улететь из Киева в Москву, чтобы попасть на торжество, устроенное по случаю завершения стосерийного фильма «Любовь моя», где Денис играл главную роль. Я знала, что мужу очень хотелось разделить эту радость со мной и ему важно было видеть меня на этом банкете. Что делать? Я на съёмках и никак не могу быть в Москве. Тогда просто попросила съёмочную группу побыстрей отработать смену. И произошло нечто фантастическое, смену завершили на пять часов раньше, и я успела на самолёт. Когда появилась в банкетном зале, Денис не поверил своим глазам. А если бы я скандалила, топала ногами, кричала: «Пустите к мужу!» – уверена, результат был бы противоположный.



– Вас часто узнают на улицах?
– Да. Бывает, говорят комплименты или забавные фразы типа: «Ой, мы думали, вы большая, а вы такая худенькая». И в каких бы картинах я ни снималась, большинство помнит меня по сериалу «Две судьбы» – «та самая Надя, которую в бетон закатали». Был забавный случай. Я ждала своего рейса, как вдруг ко мне радостно бросился неизвестный очень пьяный мужчина. Говорит: «Вы же моя любимая актриса – Таня Арнтгольц!» Я объясняю ему, что он ошибся. Мужчина в замешательстве уходит и вскоре возвращается с какой-то коробочкой. «Таня, эти духи я купил тебе в подарок!» Я отказываюсь от духов и пытаюсь как-то вежливо уйти. Как назло, оказалось, что пьяный любитель искусства летит со мной одним рейсом! И в самолёте он продолжал шуметь. Кончилось тем, что его вывели, а потом и всех нас. Рейс задержали, и самолёт стали обыскивать с собаками. (Вдруг человек специально устроил суматоху, чтобы покинуть самолёт, а сам подложил бомбу.) И вот такая картина – идёт дождь, все пассажиры в ожидании автобусов стоят на лётном поле, а рядом ходят мокрые овчарки и пьяный, который истошно кричит: «Таня, Таня, скажи им, что я нормальный!»

– Вы не боитесь летать на самолётах?
– Раньше боялась, а теперь нет. Случалось, что в день у меня несколько перелётов, и в этой суете думаешь только о том, что в самолёте можно будет два часа поспать. Я выбираю кресло у туалета, потому что туда никто не хочет садиться, и там, лёжа на трёх креслах, сплю.

– Многие ваши поклонники пишут, что вы для них идеал женщины. А кто для вас является идеалом?
– Моя мама Наталья Ивановна. Всё хорошее во мне от неё – её терпение, её умение вести хозяйство. Дома у мамы холодильник постоянно забит продуктами. Я помню, когда была маленькой, она в шесть утра размешивала отцу сахар в какао. И у меня перед глазами стоит эта дымящаяся кружка. У меня дома тоже в холодильнике всегда есть кастрюля с борщом, тушёное мясо, ветчина, сыр, кефир и груши, потому что Денис их обожает. Мне нравятся все виды домашней работы: люблю мыть посуду, пылесосить. И ненавижу гладить. Мне повезло, что мама живёт недалеко от нас – всего две остановки на метро. Если в юности пытаешься жить дальше от родителей, хочешь от них как-то обособиться, то с годами понимаешь: как хорошо, что они рядом. Вот достроим с Денисом дом и перевезём всех мам к себе!

– Вы вспомнили о детстве. Кем вы были в школе – старостой, хулиганкой, отличницей?
– В детстве мне постоянно хотелось быть похожей на кого-то из знакомых. Я думаю, только сейчас нащупала свой характер и обрела его целостность. И это большое счастье. В школе я была середнячком. Никогда не котировалась в классе как красавица, но меня и не гнобили. Я любила литературу и с трудом учила алгебру и геометрию, хотя у нас был замечательный педагог – спасибо ей, что ставила мне тройки. Наверное, подобный школьный расклад у всех артисток. В нашем классе многие дети ездили за границу, и в основном они общались друг с другом, рассказывая о своих путешествиях. Всё изменилось, когда у нас появилась Марфа Колобова, дочь известного дирижёра Евгения Колобова. Меня поразила эта девушка, поразила её семья. Они очень хорошо ко мне относились. И хотя сегодня мы с ней редко общаемся, я по-прежнему храню тепло нашей детской дружбы.

– Вы упомянули о строительстве дома…
– Это был нелёгкий процесс. Несколько лет назад мы рискнули купить землю в ближайшем Подмосковье и решили построить дом. Многие артисты рассказывали мне жуткие истории о стройках, и я предполагала, что нас ожидает кошмар. Однако реальность превзошла все мои ожидания! Дело в том, что строительство заставляет тебя на многие вещи взглянуть по-новому. Ты должен сам научиться разбираться в качестве цемента, гиперизоляции и так далее. И чем быстрее пойдёт обучение, тем дешевле обойдётся само строительство, в противном случае ты будешь жестоко обманут. В строительных компаниях большая текучесть кадров, и невозможно найти человека, который отвечал бы за свои ошибки или нёс ответственность за проделанную работу. А главное – этих работников очень сложно контролировать. Мы пробовали менять рабочих, но всякий раз история повторялась. В какой-то момент муж не выдержал. Сказал, что если нам плохо положат фундамент и цокольный этаж, то потом дом можно выбрасывать на свалку. И Денис отказался от работы, причём от весьма выгодных предложений, стал возводить дом вместе со строителями. Я приезжала на стройку раз в неделю, потому что была на съёмках то в Екатеринбурге, то в Киеве, и передо мной представала группа измождённых, чёрных от загара и грязи людей, которые ползали по цокольному этажу. Я не могла отличить Дениса от рабочих, и только набирая номер его мобильного, узнавала, кто из них мой муж. Очень благодарна Денису за то, что он освободил меня от этого ужасного строительства и сам контролирует и цены, и рабочих.

– Вы снялись в сорока фильмах и сериалах, и в основном у вас были главные роли. Какой фильм вы считаете для себя важным?
– Фильм, в котором мне предстоит сниматься. Я никогда не оглядываюсь назад. Обычно недовольна своей работой, смотрю картину и думаю: «Сыграла как-то неправильно, надо было по-другому!»

– А зрители вас, наоборот хвалят, верят вашим героиням. Почему актёры так часто сомневаются в себе?
– Это отпечаток профессии. У каждой специальности есть статус – у юриста, у врача. А у артиста этого статуса нет. Каждый раз ты начинаешь с нуля, потому что нет правил, как играть. Бывает, актёр рыдает на экране, а зрителя это не трогает, а случается, артист молчит в кадре, а зрителю не по себе. И всякий раз ты должен сдавать экзамен. Чем выше актёрский уровень, тем сильнее твоё волнение. Как у спортсменов – чем выше рекорд, тем больше ответственность. Только спортсмены выходят на соревнования несколько раз в сезон, а ты – каждый день. Поэтому у многих артистов расшатана нервная система и одолевают сомнения, и многие не уверены в себе.

– Кто ваши близкие подруги?
– Инна Грахова, Наталья Акимова, Елена Орлова. Мы познакомились в театральной студии, когда нам было по десять лет. И хотя у нас разные профессии, постоянно поддерживаем отношения. Когда мы с Денисом покупали квартиру, то старались выбрать место недалеко от них. Наша дружба не похожа на женскую болтовню из фильма «Секс в большом городе», но если у кого-то заболевает мама, мы все вместе едем к ней в больницу.

– Каких людей вы избегаете?
– Грубых. Которые публично могут кого-то обидеть. Когда слышу ругань, я просто немею. Даже если грубость направлена не против меня, мне страшно при этом присутствовать. Это невыносимо физически!

– А если вам предстоит работать с грубияном?
– Я лучше вежливо отклоню предложение о работе, чем буду сниматься с неприятным и несдержанным человеком.

– В каких новых картинах мы вас скоро увидим?
– Наверное, многие помнят фильм «Разрешите себя поцеловать». Военного, которого играет Игорь Лифанов, в наказание ссылают в женский батальон. И там он влюбляется в мою героиню. Эту картину мы снимали в лесах под Екатеринбургом. Мороз тридцать пять градусов, снега было не то что по колено – по шею. Но, несмотря на экстремальные условия, съёмки проходили довольно весело. А недавно снималось продолжение картины. Вначале меня приглашали в Екатеринбург, но я отказалась. Потом съёмки перенесли в Подмосковье, и мне снова позвонили. Я объясняю: «У меня маленький ребёнок, я кормящая мать. Какие съёмки? Да ещё зимой, на натуре? Это невозможно». Мне повезло, что люди поняли моё положение и создали максимально комфортные условия на съёмочной площадке – у меня был свой тёплый гримваген, были перерывы, чтобы я могла кормить Ванечку, и мне даже предоставили большую машину, куда спокойно помещалась детская коляска.

– Вы часто играете в романтических картинах, например в сериале «Голубка», где живут удивительные, нереальные герои…
– …Мужчины, говорящие комплименты женщинам и дарящие им цветы. Может быть, всего этого и не бывает… Я задумалась, нужна ли в кино эта иллюзия. Неужели ещё существуют благородные люди, совершающие невероятные поступки во имя женщины? И вначале мне казалось, что так снимать нельзя, ведь получается, что эти фильмы дарят людям напрасную надежду. А потом поняла – можно! Иначе вообще не к чему стремиться. В таких фильмах задаётся планка человеческих отношений. Такой кинематограф необходим – светлый и чудесный, где чуть-чуть меньше правды, но зато больше радости.

– Вы гордитесь нашей страной?
– Я горжусь нашими чудесными людьми. Вижу, как многие из них ужасно живут и при этом сохраняют себя. А страна – это и есть люди.