Дети в группе сильно разнились не только по успеваемости, но и по поведению. Некоторые были даже из неблагополучных семей. И к каждому ребёнку требовался индивидуальный подход, особенный ключик.

Вместе с другими моими воспитанниками на продлёнку ходила девочка Оля, очень миловидная и чистоплотная, внешне похожая на дорогую куклу. Волосы у неё были кудрявые, глаза небесно-голубые, цвет лица – смугловатый; на щеках лёгкий румянец. Каждая складочка на форме девочки была хорошо отутюжена, манжеты и воротничок – всегда белоснежные. И пахло от Оли какими-то приятными духами.

Полная противоположность ей – Алёша. Он рос в многодетной семье, приезжал на автобусе из дальней деревни. Мать его работала дояркой на ферме, и, по всей видимости, руки до сына у неё не доходили. Внешность Алёши тоже могла быть привлекательной, если б не вечно всклокоченные волосы и нечистый, весь в пятнах, школьный костюм. От мальчика постоянно пахло силосом и неухоженностью.

Такие, как Оля, относились к Алёше с брезгливостью: во время игр не хотели составлять ему пару, в столовой не садились с ним за один стол, к тому же постоянно делали мальчику замечания, говорили, что от него плохо пахнет. Мать Алёши приходила в школу крайне редко, на наши замечания по поводу внешнего вида сына почти не реагировала. А мальчишка от этого страдал и вынужден был находиться в стороне от коллектива. Конечно, я пыталась как-то разрулить ситуацию, иногда даже шутила по этому поводу: вот, мол, вырастет Алёша большой, таким франтом станет, что всем вам нос утрёт. Но дети всё равно его недолюбливали.

Скажем, начну проверять тетради с заданием – тут же облепят мой стол со всех сторон: ведь каждому интересно узнать, какие поставлю оценки. И в это время та же Оля могла достать из кармана свой белоснежный носовой платок, приложить его к носу и громко, на весь класс сказать Алёше: «Старик, ты-то куда лезешь, хоть бы в баню сначала сходил. Ведь рядом с тобой дышать невозможно». Я порой одёргивала девочку, говорила, чтобы она помолчала, а Алёшу просила никуда не уходить. Но факт оставался фактом. И против него трудно что-либо возразить.

Были у меня в группе близнецы, брат и сестра. И внешне, и по характеру они совсем не походили друг на друга. Девочка стремилась во что бы то ни стало получать только хорошие оценки. Мальчик, напротив, оказался равнодушен к учёбе, даже письменные работы не хотел делать как следует. Бывало, стою рядом с ним, глаз не спускаю. Но как только отвернусь или отойду, он всё делает небрежно, на скорую руку. Да и почерк у мальчишки был такой, что курица лапой лучше накарябает. Поставлю ему двойку за очередное «художество», а он лишь посмеивается. Заставляю выполнить работу заново – ни в какую. Упрётся как баран, с места не сдвинешь. Зато его сестрица по собственной инициативе могла переписывать одно и то же упражнение до тех пор, пока не поставлю ей как минимум четвёрку. Старания и упорства у неё вполне хватило бы на десятерых.

Сидели близнецы обычно вместе, вели себя тихо, иногда делились друг с другом конфетами или пряниками. Но стоило брату нечаянно толкнуть парту или задеть сестру локтем, как та сквозь слёзы кричала:
– Это из-за тебя я ошиблась! Это ты во всём виноват!

После чего между близнецами начиналась потасовка. Совсем как в сказке у Корнея Чуковского: то Кокошенька Лелёшеньку разит, то Лелёшенька Кокошеньку тузит. Но я, не допуская кровопролития, тут же разнимала драчунов и рассаживала их по разным местам.

Ежедневно приходилось заниматься по русскому языку и математике и с отстающими. Для этого вызывала к доске сразу трёх учеников и давала каждому индивидуальное задание. В это время остальные ребята развлекали себя сами: читали, рисовали, собирали поделки из деталей конструктора. Некоторые выходили в коридор, чтобы подвигаться.

Однажды в класс прибежала группа девчонок. Перебивая друг друга, они пытались мне что-то рассказать, но из-за сильного волнения это плохо удавалось. Вскоре в дверном проёме появился Игорь Козлов с половой тряпкой на голове. Тряпка большая, из мешковины, к тому же очень мокрая. На лицо, рубашку и костюм мальчишки стекала вода. Я тут же сорвала с него эту дрянь, спросила, кто его так обидел. Оказалось, техничка баба Дуся.

Баба Дуся была женщиной физически сильной и здоровой, как танк. Она одна вполне могла бы справиться с уборкой не только нашего этажа, а всей школы. Но характер у неё оказался прескверный. Техничка кричала на ребят, могла даже шваброй замахнуться. Да и по коридору особенно ходить не разрешала, боялась, что школьники насорят или истопчут полы. Ребята в ответ на её придирки реагировали по-своему, чаще всего поступали не так, как ей хотелось бы, могли даже скорчить рожу. Все воспитатели нашего этажа уже не раз проводили с бабой Дусей беседы, объясняли ей: дети не роботы и на переменах стоять по команде «смирно» не будут, им хочется подвигаться. Она обещала к ним не приставать, но обещаний не выполняла.

Однако такое безобразие, как с Игорем, случилось впервые. Этот факт поставил точку в работе бабы Дуси, сразу после инцидента ей пришлось навсегда распрощаться со школой.

В нашей школе группы продлённого дня существовали не только для учеников начальных классов, но и для более взрослых ребят, включая семиклассников и восьмиклассников. Их воспитатели, как на подбор, имели дипломы учителей математики или физики, но среди них не нашлось ни одного «русака». А задания по русскому языку давались довольно сложные. Вот почему ребята из старших классов почти ежедневно приходили ко мне консультироваться по этому предмету.

Моим малявкам их визиты совсем не нравились – ругались и даже прогоняли тех, кто был намного старше: «Идите на свой этаж! У вас там свои учителя и воспитатели, вот и обращайтесь к ним, а нашу Зою Борисовну нечего отвлекать. У самих дел невпроворот».

Дел и впрямь было немало. Помимо прочего, нужно было почитать и обсудить интересные книги, подготовить к очередному празднику или родительскому собранию номера художественной самодеятельности, поиграть в игры. Планшетов и смартфонов в ту пору ещё и в помине не было. А из всех технических средств в нашем классе имелись лишь проигрыватель и диаскоп.

По вечерам вешали экран прямо на доску, после чего начинался просмотр диафильмов. Современные дети, возможно, не имеют об этом ни малейшего представления. Тексты диафильмов обычно читала я сама или кто-нибудь из ребят с хорошей дикцией. Особенно нравился ребятам диафильм про Одиссея. Наверное, потому, что он один из нашей коллекции был озвучен на грампластинке. И когда требовалось повернуть колёсико диаскопа для просмотра очередного кадра, пластинка издавала особый звуковой сигнал.

Также ребятам нравилось вместе со мной бродить в лесу. Но однажды зимой во время лыжной прогулки у нас произошло ЧП.

Одна из девочек ни с того ни с сего сошла с лыжни и побежала в сторону. Я ей кричу: «Лена, постой, туда нельзя!» А она словно не слышит, всё бежит вперёд. В результате по пояс провалилась в яму с водой. К счастью, вода оказалась не ледяной, поскольку рядом проходила теплотрасса. Пришлось девчушку вытаскивать, а прогулку отменять. Хорошо, что не успели отойти далеко от школы.

Все ребята Лену ругали, а она громко ревела с перепугу. На её мокрые лыжи тут же налип снег, идти в них назад было невозможно. Пришлось мне расстёгивать ей крепления и нести лыжи самой. Как только добрались все вместе до школы, я тут же позвонила своей матери, попросила её срочно меня подменить, вкратце объяснив, что произошло. А после отправилась вместе с пострадавшей к ней домой.

Ленины родители были на работе. Мне не оставалось ничего другого, как налить в ванну горячей воды и хорошенько пропарить нашкодившую ученицу. Затем я напоила её крепким чаем с малиновым вареньем. Такая профилактика от простуды помогла, и на следующий день Лена пришла в школу как ни в чём не бывало.