От кого родили Мишу Бальзаминова
25.05.2017 00:00
ЖенитьбаНам без дураков скучно

Чуть ли не каждый приезжий в Суздале интересуется, где находится дом Бальзаминова. И представьте, этот дом в городе существует поныне! В самом центре, на улице Старой, под номером 13. Он ничем особым не отличается от других старых деревянных домов, каких множество в старинных русских городах. Нет только голубятни, которую тогда построили специально для съёмок. Зато сохранился двор, где в тени любил полежать на раскладушке Вицин-Бальзаминов. Недавно на знаменитом доме появилась памятная доска, которая гласит, что именно здесь в 1964 году проходили съемки легендарного фильма «Женитьба Бальзаминова». Сегодняшний хозяин дома с облегчением вздыхает: «Теперь хоть не будут день и ночь стучать, уточняя, не это ли «дом Бальзаминова».

Сценическая трилогия Александра Островского «Женитьба Бальзаминова» (в неё вошли три короткие пьесы – «Праздничный сон – до обеда», «Две собаки дерутся, третья – не приставай» и «За чем пойдёшь, то и найдёшь») представляет собой «картины из московской жизни» о похождениях мелкого чиновника, мечтающего о богатой невесте. Забавный и нелепый внутренний мир главного героя – целая жизненная философия «обиженных Богом», обделённых талантами «маленьких» людей.

Он почти фольклорный Иванушка-дурачок из русской сказки. По словам любящей маменьки, «умишком-то его очень Бог обидел», не дал способностей «ни к службе, ни к чему». Трижды оказывается близок Бальзаминов к исполнению своих желаний, и трижды судьба смеётся над ним. В первой части трилогии его выставляют из дома невесты со словами: «Заходите! Нам без дураков скучно». Во второй – выгоняя, напоминают грубоватую пословицу о «своих» и «чужих» собаках. А в третьей – «таким дураком поставили, что легче бы, кажется, сквозь землю провалиться». Но по пословице «дуракам – счастье», повезло, в конце концов, и бедному Бальзаминову…

Очень смелая для своего времени пьеса Островского не была признана при жизни драматурга; её даже запретили к постановке на сцене. В наше время по мотивам этих трёх пьес с большим успехом ставят спектакли во многих театрах. А сорок с лишним лет назад сняли замечательный фильм «Женитьба Бальзаминова» с участием тринадцати великолепных звезд советского кино – Георгия Вицина, Людмилы Шагаловой, Лидии Смирновой, Нонны Мордюковой, Екатерины Савиновой, Ролана Быкова, Надежды Румянцевой, Инны Макаровой, Людмилы Гурченко, Жанны Прохоренко, Тамары Носовой, Николая Крючкова и Татьяны Конюховой.

Лютики-цветочки

Дорога к этому фильму была долгой и далеко не простой. Однажды два молодых, восемнадцатилетних, артиста Театра имени Ермоловой – Костя Воинов и Гоша Вицин – поехали в дом отдыха в Щелыкове, усадьбе Александра Николаевича Островского. Тогда Воинов сказал другу: «Когда-нибудь я стану режиссёром и поставлю с тобой «Бальзаминова». Это твоя роль».

Константин Воинов действительно стал театральным режиссёром, а в 1956 году Иван Пырьев привёл его на «Мосфильм». Он поставил фильмы «Сёстры», «Молодо-зелено», «Трое вышли из леса» и другие, но та, юношеская, мечта не отпускала.

Первый раз Воинов решился взяться за «Бальзаминова» ещё в середине пятидесятых, но тогда замыслу не суждено было осуществиться. И только в 1964 году режиссёр всерьёз занялся картиной по мотивам трилогии Островского. Сам написал сценарий, практически не изменив первоисточник, и даже придумал слова к песенке Бальзаминова на музыку Бориса Чайковского «Лютики-цветочки у меня в садочке. Милая-любимая, не дождусь я ночки…» Начались экспедиции по выбору натуры, подбор актёров, работа над костюмами, декорациями, музыкой…

Для Воинова съёмки «Женитьбы» – как самая большая любовь, и это чувствуется в каждом кадре, в каждом сюжетном ходе, в изобразительном строе картины, в доброй и радостной энергетике, которая буквально струилась с экрана и продолжает сегодня завораживать зрителей. Режиссёру удалось создать на съёмочной площадке чрезвычайно редкую в кино атмосферу театральной студии – актёры, даже если не были заняты в эпизоде, не уходили далеко от камер, сопереживая происходящему на площадке, помогая, чем можно, аплодируя удачам коллег и поддерживая их в трудный момент.

Сам бывший актёр, Константин Воинов любил и понимал своих артистов, они это видели и платили ему взаимностью. Хотя все как один отмечали, что Воинов оказался на редкость требовательным и даже жёстким режиссёром, но обиженных не было – вся съёмочная группа вспоминает тот период как лучшее время в своей творческой карьере.

«Я – йог»

Ко времени начала съёмок Георгию Вицину исполнилось уже 47 лет. Поэтому на роль Миши Бальзаминова режиссёр Воинов стал пробовать молодого, никому не известного актёра Александра Калягина. Калягин уже тогда был тяжеловат и широковат для этого образа, однако другого кандидата не находилось. И Воинов решил всё же предложить роль Вицину.

Георгий Михайлович наотрез отказался. Тогда Воинов молвил: «Гоша, да ведь ты же йог! Это тебе по паспорту сорок семь лет, а на вид – нет и тридцати. Гримом ещё лет пять уберём, потом светом, и всё получится».

Вицин вспоминал потом: «Я попробовал загримироваться, приложив все свои живописные способности, и режиссёр был просто поражён моим художеством. Я очень хитро поступил – там, где находил морщины, прикрывал их веснушками. А ещё надо было перед съёмками растрясти свои жиры, чем я и занимался целый месяц на футбольном поле в Сухуми».

Роль Миши Бальзаминова стала лучшей в творчестве Георгий Вицина. Гениальный текст Островского, тонко и умно использованный в сценарии, выдающая режиссёрская работа, неподражаемые партнёры, необыкновенная обстановка любви и понимания – всё это помогло ему не только ещё полнее раскрыть свой безусловный комедийный талант, но и подняться до гротеска – высшей точки артистического мастерства.

На съёмках актёр вёл себя очень необычно. В те времена, когда у нас никто толком и не знал, что такое йога, Вицин регулярно занимался по этой древнеиндийской системе. Она требовала обязательного очищения организма, правильного питания, высокой устойчивости к стрессовым нагрузкам, ежедневных тренировок и медитации, причём строго по расписанию и независимо от обстоятельств.

Многие режиссёры рвали на себе волосы, когда после команды «Мотор!» Вицин смотрел на часы и вежливо, но твёрдо заявлял: «Извините, мне надо семь минут постоять на одной ноге и посидеть в позе лотоса». Не обращая внимания на накалённую атмосферу, отходил в сторонку и отрабатывал свою норму. Воинов кричал ему: «Гоша, солнце садится, нужно быстрее отснять сцену!» – «Ничего, – отвечал Гоша, – завтра снова взойдёт».

Георгий Вицин очень внимательно относился к своему питанию. Считал, что в орехах – секрет долголетия. «Я съем несколько штук – и уже сыт, а сколько в них пользы», – говорил он и всегда носил с собой кулёчек с орешками. На съёмках «Бальзаминова» ему однажды налили коньяка. Георгий Михайлович махом опрокинул рюмку… Прополоскал коньяком рот и выплюнул. «Жора, ну что ты за мужик – не пьёшь, не куришь, к женщинам не пристаёшь,– в сердцах вскинулась Нонна Мордюкова. – Ты – труп». «Нет, я не труп, я – йог», – ответил актёр.

Удавить Матрёну мало!

Когда Людмилу Шагалову вызвали на пробы для «Женитьбы Бальзаминова», она не знала, какую роль ей предложат. Узнав, расплакалась: «Неужели я так плохо выгляжу?» Актрисе в то время было сорок лет, а предлагали играть семидесятилетнюю старуху. Оказалось, что Воинов увидел Шагалову в фильме «Сказка о потерянном времени», где она превращалась из девочки в пожилую женщину, и решил попробовать.

Но только прочитав сценарий и поработав с режиссёром, Шагалова поняла, какую счастливую карту вытянула. После выхода картины по опросам авторитетного журнала «Советский экран» Людмила Шагалова была признана лучшей актрисой года. Впервые в советском кинематографе столь высокое признание получила актриса, сыгравшая не героиню войны или труда, а смешную и жалкую бабку-мещанку.

Перед каждой съёмкой актрису одевали и гримировали часа два. Седой парик, пышное платье, под которое засовывали 8 килограммов ваты, вздёрнутый нос, прикреплявшийся невидимыми нитями к бровям, искусственные морщины и покрашенные чёрным лаком «гнилые» зубы…

«Из-за этого лака невозможно было говорить: язык к зубам прилипал, – вспоминает Шагалова. – Тогда я попробовала опустить язык под нижний ряд зубов – так получилась настоящая старушечья речь, которую требовал Воинов».

Спорить с режиссёром на площадке позволялось только Вицину – на правах старого друга. Да ещё пару раз переубедить режиссёра удалось Людмиле Шагаловой. Актриса обнаружила, что сцены, в которой маменька учит Мишу французским словам, в сценарии нет. Людмила Александровна сумела убедить режиссёра включить их в фильм. Главным аргументом стало неожиданное предположение: «А вдруг она его от француза в 1812 году родила?»

Кроме того, Шагалова не хотела играть традиционно-скучную старуху, коротающую время на лавочке у ворот. Предложила, что будет хлестать себя по щекам для массажа и читать газеты. После серьёзного сопротивления Воинов сдался: творческое чутьё не подвело режиссёра и актрису.

Одну из лучших своих ролей в «Женитьбе Бальзаминова» сыграла Екатерина Савинова (помните – «Удавить Матрёну мало!»). Свой раскатистый смех она репетировала в гостинице. А поскольку актриса обладала мощным певческим сопрано (её знаменитая героиня – Фрося Бурлакова), то весь хлипкий деревянный домик буквально ходил ходуном.
В роли колоритной вдовы-купчихи Белотеловой снималась Нонна Мордюкова. Самая замечательная сцена – неожиданная встреча и страстный поцелуй Белотеловой с Бальзаминовым. Вот как рассказывала о съёмках этого эпизода Нонна Викторовна:

«И вот эта сцена началась, с Вициным. А он такой худенький был, бедняжка, и добрый, йогой занимался. И так я его мусолила у этого забора – ну никак режиссёру нельзя угодить! Думаю, ну я ж правильно говорю: «Он мне нравится. Ты мне чтобы его каждый день – ко мне!»

«Нет, стоп, – кричит режиссёр, – ну, Нонна, ну что же ты!» Я говорю: «Не могу, у меня уже коленки трясутся!» У Вицина бедного всё лицо уже красное, пятнами, и шея… И поцарапался о гвоздь в заборе! А Воинов: «Давайте сначала!» И вот я снова: «Вы любите меня, а я вас так буду!» Шмякаю Вицина об забор, и не воздушный поцелуй, а такой – крепкий! И так было 28 раз! И только на 29-м дубле режиссёр сказал: «О, вот это да!»

Потом за эту единственную фразу я получила медаль имени братьев Васильевых!»

Хорошо родятся огурцы

Снимать натуру поехали в Суздаль, старинный русский город со множеством церквей. В прежние времена чуть ли не каждый хозяин строил возле своего дома храм. Но при Советской власти все они были превращены в сараи. Там хранились селёдка, бочки, мебель… Обитаемы были только два монастыря, да и то их приспособили под колонию девочек-правонарушительниц.

А в остальном в Суздале нашлось всё, что нужно режиссёру и оператору для воссоздания атмосферы Замоскворечья середины XIX века. Однако здания церквей обветшали, облупились. Художник картины, бедняга, бегал по городу с ведром и красил розовой краской облезшие стены храмов, которые должны были попасть в кадр.

Ни одной приличной гостиницы в городе не было. Актёров на всё лето поселили в двухэтажном деревянном доме, в котором даже «удобства» помещались на улице. Вицину, единственному, выделили отдельную комнату, поскольку роль у него была самая большая и сложная.

В Суздале не имелось ни одного ресторана или хотя бы приличной столовой, где съёмочная группа могла бы питаться, не опасаясь за здоровье. Продукты покупали на рынке, да местные жители подкармливали съёмочную группу – кто мёд принесёт, кто молоко, землянику, грибы. Готовили актёры по очереди в свободное от съёмок время, особо преуспели в этом хозяйственные Лидия Смирнова и Георгий Вицин.

Приезд столичных кинематографистов стал большим событием для аборигенов. Они были частыми гостями и на съёмочной площадке, двое из них даже снялись в эпизодах – одного из грозных братьей Пежоновых сыграл шофёр суздальской автобазы Иван Быков, а крохотную приживалку, которая кружит вокруг купчихи Белотеловой, приговаривая «Добрая, добрая!», – пенсионерка Мария Кривова. Обе эти фамилии, наряду с фамилиями именитых актёров, указаны в титрах.

В картине удивительно точно был воссоздан купеческий и мещанский быт. Режиссёр умело передаёт все приметы той жизни, показывает контраст на примере убранств обеденных столов в домах с разным сословным положением. У Бальзаминова на обед – горшок с картошкой, да щи с поварёшкой! В свою очередь, у соседей и богатых невест стол ломится от разнообразия и количества яств и закусок.

Говорят, что в Суздале очень хорошо родятся огурцы. И до сих пор старожилы определяют удачность урожая следующего года по лягушкам, что обосновались в том самом пруду, в котором бултыхался Бальзаминов, убегая от преследователей.

Грёзы Мишеньки

Следует отметить, что фильм стал популярен, кроме всего прочего, и благодаря выразительной музыке композитора Бориса Чайковского, которую теперь знают многие, даже не подозревая об имени автора. Её часто используют в заставках теле- и радиопередач.

За ощущением лёгкости, с которым смотришь этот фильм, стоит каторжная работа. Говорят, Константин Воинов не жалел плёнки, хотя лишние дубли ему приходилось оплачивать из своих денег. В те времена на киностудиях существовала система социалистического соревнования. Группа «Женитьбы Бальзаминова» неизменно занимала первые места, весь съёмочный период переходящее знамя стояло в кабинете режиссёра Воинова.

Картину сняли всего за 3,5 месяца, но это вышло боком киногруппе – им выплатили только половину гонорара, поскольку по плану съёмки должны были продолжаться полгода. Сложности возникли и с выпуском картины на экран. На предварительных показах фильм забраковал главный идеолог партии, «серый кардинал» Михаил Суслов: это-де вовсе и не Островский. Потом на режиссёра накинулись критики, которым не понравились грёзы Мишеньки Бальзаминова – это было единственное отступление Воинова от литературного первоисточника.

К счастью, за «Бальзаминова» вступился литературовед Филиппов – самый уважаемый на тот момент исследователь творчества Островского. Его авторитетное мнение, а потом и безоговорочное признание зрителей, определили долгую и счастливую жизнь картины.

Сразу после премьеры в кинотеатре «Художественный» – с переполненным залом и конной милицией у входа – этот фильм был признан шедевром и классикой отечественного кинематографа, хотя и не получил ни одной награды. Но у этой картины есть высшая награда, которую может заслужить настоящее произведение искусства, – не проходящая с годами любовь зрителей.

Геннадий ФРОЛОВ

Опубликовано в №20, май 2008 года