А всё потому, что не проявляла я послушания и смирения, когда Господь даровал мне что-либо. В ранней молодости не думала и не знала, что неправильные резкие поступки влияют на жизнь человека, что слово «грех» – важное, над этим надо размышлять и советоваться со священником. Не знала ни о покаянии, ни об исповеди, ни о причастии.

Училась в школе, читала журналы «Костёр», «Пионер», «Юный натуралист», советские книжки о неземной любви и тому подобное. Родители, конечно, у меня имелись, но своими мыслями я с ними не делилась, важные проблемы не обсуждала.

Ещё у меня была младшая сестричка, фактически я её и воспитывала, это было моей обязанностью. Правда, это пошло на пользу нам обеим, теперь мы с ней навсегда родные, близкие люди. Я маме благодарна: она не себе родила вторую дочку, а мне драгоценную любимую сестрёнку.

В четвёртом классе со мной случилась неразделённая любовь, первая скорбь – словно нож по сердцу. Очень переживала, но надо было ведь жить, хотя учёба пошла насмарку. Когда я окончила шестой класс, мы поехали к бабушке в Кострому, домой возвращались на поезде, в плацкартном вагоне.

И вот в эти двое суток в поезде Господь одарил меня встречей. Правда, я тогда не соображала, что это дар свыше, мнила о себе очень высоко, это была гордыня в превосходной степени. А встретила я парнишку, места наши были на соседних верхних полках. Я ехала вместе с бабушкой и сестрёнкой, а он – с мамой и двумя сестричками. Звали моего соседа Вася.

Как-то сразу запала я ему в сердце, познакомились, рассказали друг другу о своей жизни, о немудрёных проблемах. И так он смотрел на меня своими шестнадцатилетними глазами, так нежненько поправлял мою руку, свесившуюся в проём, когда я притворилась, что сплю.
В общем, симпатизировал мне Вася изо всех сил. Парнишкой он был самостоятельным, но при этом и послушным, только и слышалось от его мамы:
– Вася, принеси. Вася, унеси. Вася, сделай то, сделай это.

Он всё делал без пререканий и очень спокойно, уверенно, успевал и маме помочь, и за сестрёнками присматривал, и за мной потихоньку ухаживал, оказывая детские, мальчишеские ещё знаки внимания. Да ведь и я была совсем девчонка – 13 лет, как сейчас моему младшему сыну, вся жизнь была впереди, расцвет юности.

Ехали они до Усть-Илимска (Иркутская область. – Ред.), в какой-то пригородный посёлок. Василий, как и положено мужчине, взял инициативу в свои руки: попросил у меня адрес, дал свой. На том и расстались, обещая писать друг другу письма.

Я получила от него письмо, ответила, потом он попросил писать на другой адрес – туда, где учился. Мне это показалось подозрительным, теперь-то понятно: просто не хотел, чтоб письма читала мама. Но тогда меня это насторожило, и больше я отвечать не стала, порвала в клочки и выбросила письма, а заодно и Василия выбросила из головы. Думала – таких Вась ещё кучу встречу.

И ведь действительно, встречались мне такие, только имена были другие. Сначала Саша, потом Андрей. Господь Бог ещё дважды посылал строптивой, высокомерной девчонке счастье, но, увы, мне была уготована дорога скорбей, слёз и обид.

Между прочим, и Вася мне потом ещё писал, но мы тогда переехали в другой район. По старому адресу сосед несколько раз находил письма и сообщал мне о них, но я просила выбросить, мол, мне не нужно. На том переписка наша оборвалась.

Я думала, что скоро забуду о Василии напрочь, но, видимо, свыше определено по-другому. Вот уже несколько лет эти трое мужчин – Василий, Андрей и Саша – не выходят у меня из головы, я всё время сожалею, что не сложились наши отношения.

Андрея я недавно нашла в «Одноклассниках», написала ему, попросила прощения за то, что в молодости сильно обидела. В ответ – суровое молчание. Значит, простил меня, ведь у него, слава богу, всё хорошо – чудесная жена и славные дочки.

А вот Васе и Саше, увы, могу посылать только мысленные просьбы о прощении. Теперь понимаю: будь я с детства мудрой, переписывалась бы с Василием, была бы ему верной, и всё сложилось бы по-другому, всё у нас пошло бы замечательно. Но теперь только и остаётся, что от души попросить у него прощения.

И как же я, глупая девчонка, не задумалась в своё время: ведь Василий – имя моего дедушки, Саша – имя отца. А что касается Андрея, так есть святая пара Андриан и Наталья. Всё на свете неслучайно, Господь мне посылал порядочных, честных, добрых, умных мужчин именно с такими именами!

Но в моей глупой головёшке ничего не мелькнуло ни в первый раз, ни во второй, ни в третий. И вот только через 20 лет я всё поняла и раскаялась. Жаль, нельзя вернуться в прошлое и всё исправить. Жаль, нельзя одарить моих сыновей сильными, мудрыми, порядочными отцами, ведь отцы у них – люмпены, сребролюбцы и продажные шкуры, таскавшиеся по бабам так, что клейма негде ставить, как выразилась одна из многочисленных подружек моего бывшего второго мужа.

Жаль мне своих детей, ведь это я сама устроила им такую жизнь. Что из них вырастет, если они с детства видели такие примеры: распутство, пьянство отца, унижение их матери. Всё понимаю, яблочки от яблоньки недалеко упадут, и от рябинки не родятся апельсинки, но всё же надеюсь: вдруг произойдёт чудо и мои сыновья перерастут болезненный переходный возраст, одумаются, встретят милых сердцам невест, женятся и будут примерными отцами – как Андрей и Саша.

Думаю, что и Вася состоит в счастливом браке. Может, он читает «Мою Семью», прочтёт и это письмо и простит меня за безрассудство молодости. Хотя, возможно, он и вовсе забыл этот досадный эпизод своей жизни, ведь прошло, страшно сказать, 30 лет с лишним. Мне сейчас 44, а ему 46, надеюсь, что жив и здоров Василий из Усть-Илимска, ведь и записан он у меня в памятнике «О здравии». А если что, так всё равно у Бога ведь все живы.