Мой папа умер, когда мне было 11 лет. А случай произошёл, когда я училась в старших классах.

Весна. Возвращаюсь днём из школы. Захожу во двор, на скамейке у крыльца сидит очень взволнованная мама. Рядом стоят сумка и сетка с продуктами, мама ходила в магазин. Спрашиваю: что случилось, почему не идёшь домой? Мама говорит: «Присядь, сейчас расскажу». Я присела. Чувствовала, что мама просто в ужасе.

Возвращается она из магазина, заходит в дом. А у нас в коридоре стояло трюмо. Когда заходишь, в зеркале видно комнату. И у всех была привычка при входе сразу смотреть, есть ли там кто-нибудь. А из комнаты в зеркало видно, кто заходит в дом. В этой комнате в углу находился неглубокий люк в полу, там располагались вентили отопительной системы, можно было регулировать подачу воды в батареи.

Так вот, мама заходит, по привычке бросает взгляд в зеркало и видит, что в углу комнаты откинут край паласа, крышка люка сдвинута, заметна спина согнувшегося человека. Мама очень удивилась. Собиралась было спросить, кто это там, как вдруг человек выпрямился и повернулся. Это оказался папа.

В ужасе она схватила сумки и выскочила на улицу. Посмотрела на часы – я вот-вот должна была вернуться из школы. И она стала ждать.

Я спокойно отнеслась к её рассказу, ведь сама ничего не видела. Мы вошли в дом. Заходим, всё тихо, никого нет. Всё осмотрели – никаких признаков, что в доме находился посторонний. Люк закрыт. Только угол паласа откинут.

Не помню, сколько прошло времени с того дня, но не очень много. И мне приснился сон: иду по улице, а навстречу папа. Подходит, здоровается. Я ему говорю: «Зачем ты сюда ходишь, маму пугаешь? Мы тебя любим и помним, но приходить к нам не надо».

После этого ни мне, ни маме папа не снился.

Другой случай напугал меня намного сильнее. Свидетелями происшествия стали моя подруга и её тетка. А дело было так.

В том году умер мой дедушка. Нам пришлось продать дом и забрать бабушку к себе. Она уже была совсем слаба, почти не вставала и умерла ровно через полгода после дедушки. Мы все очень горевали в то время. А я – ещё и потому, что рушились мои планы на лето, ведь я привыкла проводить каникулы у бабушки и дедушки. И вот мамина подруга Нюра предложила остановиться на лето у неё, тем более что я дружила с её племянницей Леной. Лена тоже приезжала к ней на каникулы. Жила Нюра прямо напротив бабушкиного дома, по чётной стороне улицы.

Я очень обрадовалась. Мама обо всём договорилась, дала Нюре денег, мы привезли из Москвы продукты. Следом за мной приехала и её племянница Лена. Стали жить втроём. Было очень весело, случалось много забавных моментов. Так прошло две недели.

Нюра занимала половину дома. У неё были большие сени с чуланом, застеклённая терраса, а в самом доме имелись две комнаты и кухня с печкой. Перегородки тонкие, фанерные. Нюра спала в одной комнате, её окна выходили в огород, а мы – в другой, большой, на одной кровати. Наши окна выходили на улицу.

Ночью я проснулась оттого, что меня сильно прижали к стенке. Это Нюра к нам почему-то пришла. Лена её отталкивает: мол, ты чего, с ума сошла? Нам и вдвоём тесновато. А та ложится и шепчет: «Тише вы, тише!»

Тут мы понимаем, что кто-то возится за перегородкой на кухне. Отчётливо слышно, как хлопают дверцы стола, гремит посуда, ложки с вилками. С испугом спрашиваем Нюру:
– А кто там?
– Это моя мама пришла.

Мама Нюры умерла много лет назад, я была очень маленькой, но похороны помню. Нюра всегда жаловалась, что мама при жизни очень её обижала, была злой и сварливой.

Мы слышали, как на кухне всё гремело, звуки такие резкие, как будто кто-то со злостью швырял предметы. Нас охватил панический страх, мы прижались друг к другу. Шепчем Нюре:
– Ты хоть молитву почитай.

И Нюра стала что-то бормотать и креститься. Звуки усилились. А потом громко хлопнула дверь, мы отчётливо услышали шаги в сенях, стук входной двери и топот под окнами.

Всё стихло, но страх не давал уснуть. Когда стало светать и закричали петухи, мы решили подняться.

На кухне был полный хаос, всё раскидано и рассыпано – мука, крупы, сахар. Нюра до ужаса боялась воров и вечером несколько раз проверяла запоры, даже форточки закрывала. Удивительно, что первая дверь из дома была закрыта на крючок, а входная, со сложным замком, оказалась не заперта. В палисаднике в то время у Нюры ничего не росло, а был ровным слоем насыпан песок, и вот под окнами мы заметили следы женских ног.

Я едва дождалась утра, собрала свои вещи и сбежала к родственникам. Вскоре приехали родители Лены, ночами у Нюры было тихо. Но я даже в дом отказывалась заходить.
Что это было и почему, мы так и не узнали.