Технический идиотизм
09.08.2017 00:00
Тридцать три несчастья плюс ещё одно

Технический идиотизмОн не пил уже больше года. Ни капли. Приятели обижались, что он портит компанию, а настоящие друзья радовались за него: трезвый образ жизни отлично сказывался на лице и фигуре. Но не на характере. Материться он умел и любил, всё-таки прошёл тридцатилетнюю школу телевидения, где без крепкого словца никто никого не понимал. Так что в мате он был силён. Мог даже его преподавать.

Выйдя из метро, попал под ливень и моментально промок. На вечеринку ему предстояло идти пешком больше километра, а ещё нужно купить цветы. Неудобный район… Ну почему он всегда забывает этот долбаный зонт? Почему настолько туп, что не может освоить элементарные навыки вождения? Его отчаянный мат огласил мокрую площадь. Редкие прохожие, спасавшиеся от дождя, побежали ещё быстрее. Он приткнулся под навес, закурил и стал искать в карманах мелочь, чтобы купить цветы у такой же промокшей, как он, старухи.

Зазвонил телефон. «Чёрт! Что я вам, эквилибрист, что ли?» Мокрый айфон не желал слушаться пальцев в перчатке – её пришлось стянуть. Сигареты, ключи и купленные цветы упали на асфальт. Ну что ты будешь делать?

Из телефона зажурчало:
– Алло, это Маша. Я обещала вас подвезти. Пожалуйста, подождите меня у метро, я должна ещё купить вина. Я в соседнем супермаркете.

Какая, на хрен, Маша? Его никто не обещал подвозить. Он уже бежит под дождём и скоро попадёт в гости. Обо всём этом он немедленно оповестил таинственную собеседницу. Слава богу, без нецензурщины. Но Маша на том конце провода не унималась:
– Я уже на кассе. Молнию на кошельке заело, извините…

Её голос звучал так нежно, что он передумал материться. В конце концов, неведомая Маша ни в чём не виновата.

Прождав её около получаса и уже дойдя до белого каления, он был готов сорваться домой и чуть не засунул намокший букет в урну. Но тут с эскалатора, поднимавшегося из кулинарно-алкогольного царства дорогого супермаркета, ему улыбнулась самая красивая девушка на свете. Высокая блондинка, держа в руках два тяжеленных пластиковых пакета, направлялась к нему, сильно хромая.

– Привет, я Маша! Извините, что пришлось ждать. Меня как самую непьющую попросили заехать за вином. А ещё дали ваш телефонный номер и попросили подхватить у метро. Я на машине. Только вот где она?..

Следующие четверть часа они искали автомобиль на всех трёх этажах подземной парковки. Он покорно нёс сумки, недоумевая: устал он или очарован? Странное ощущение. Маша всё прихрамывала.

– Вот пошла вчера подстричься и, когда оставляла деньги на чай, оступилась на лестнице. Ногу подвернула, так больно! – Маша улыбнулась.

Он бы в такой ситуации обматерил весь салон. И, уж конечно, на чай стилисты получили бы здоровенную фигу с маслом. Маша же во всём видела добрый знак:
– Зато у меня образовались целых три выходных среди рабочей недели. Нога болит, но можно отоспаться вволю.

Он мечтал, чтобы её машина никогда не нашлась. Но Маша её всё же обнаружила. Они сели в салон, и тут настал его черёд тупить. Отодвинуть сиденье назад и опустить его вниз не получалось. Стараясь не материться, он рявкнул:
– Сломано оно, что ли?

Маша улыбнулась и попросила найти под креслом рычажок.

– Я и сама толком не знаю, как это делается.

Он оставил эту затею и просто поджал ноги. А потом поперёк всех правил дорожного движения Маша решила покинуть парковку через въезд. Автомобили ехали навстречу, им сигналили, их материли. Он всем бы ответил, и ещё как, но при Маше это было невозможно. Сам воздух вокруг неё становился другим.

Наконец набрели на выезд. Маша попыталась вставить в шлагбаум сторублёвку. А он-то всегда считал себя техническим идиотом! Не веря своим глазам, он нашёл паркомат и оплатил талон. Покраснев, Маша поблагодарила и быстро вставила талон в щель не той стороной. Тот застрял навсегда. Огромная очередь, образовавшаяся за ними, свистела и сигналила, некоторые кричали: «Дура!» Он держал себя в руках, лишь призвал на помощь охранника.

Кое-как выбравшись из этого капкана, Маша извинилась.

– У меня в руках всё ломается. Интернет никогда не работает, а молоток бьёт по пальцам, если они ещё не попали в мясорубку.

Она искренне считала себя ходячим несчастьем. Но он-то уже думал наоборот! Ему хотелось смотреть на неё часами. Именно такие ему всегда нравились. Только он их никогда не встречал. Искренность и наивность все только изображали. Маша – иное дело. К тому же – настоящая красавица. А голос! «Если бы цветок мог разговаривать, это звучало бы именно так», – подумал он и тут же испугался показаться пошлым. Для верности он как следует выматерился. Естественно, про себя.

Они с трудом справились с навигатором и сильно опоздали на вечеринку. Его, как единственного непьющего, попросили открыть бутылку купленного Машей вина. О ужас! Вредная пробка застряла напрочь.

– Что, с бутылкой не можешь справиться? Начинай пить! А то теряешь навык, – насмешливо выпалила крепкая Юля и играючи вытащила пробку. Да, есть женщины в русских селеньях.

Вечеринка набирала обороты. Напыщенный грузинский режиссёр, закатывая глаза и томно поглаживая свои шею и волосы, декламировал нескончаемый тост и косился на нежную Машу. Она курила и загадочно улыбалась. Он захотел намылить глупому грузину шею и смыться отсюда вместе с новой знакомой. Но все эти мысли казались ему недостойными. С ней так нельзя. Она совсем другая! Через час всеобщего братания и бесконечного открывания бутылок ему удалось сесть рядом.

– Я виновата, это из-за меня мы пришли так поздно! Хотите, отвезу вас домой? – нежно пропела она.

Он не мог поверить своим ушам. Конечно, он хочет! И будет держать себя в руках. Смог бросить пить – обойдётся и без мата. При Маше материться нельзя.

Конечно, они опоздали на мосты. Полтора часа торчать у разведённого Литейного им показалось глупым, и Маша пригласила его к себе. Она никак не могла вставить ключ в замочную скважину.

– Ну почему у меня всегда всё не так? – вырвалось у Маши.
– Всё так, – ответил он, легко открыл дверь и сразу сломал выключатель.

«Мы – пара! Мы точно пара!» Они вошли в темноту.

Наутро кто-то словно размешал в небе огромное количество белил. За окном – чистый белый лист. В уме прорезалось название детской сказки – «Краденое солнце». Увидев Машу, он понял: его солнце здесь, и его никто не украл, оно рядом. А материться он больше не станет.

На регистрации их брака Маша уронила кольцо, залилась румянцем, и в воцарившейся тишине прошелестел её нежный шёпот:
– Твою мать!

Михаил ГРУШЕВСКИЙ,
Санкт-Петербург
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №31, август 2017 года