Вместе с другими взрослыми здесь можно часто видеть и сантехника Артура Гаврилова. Целыми днями он ходит с чемоданчиком из квартиры в квартиру, устраняя протечки, ремонтируя краны, меняя трубы и унитазы. С горкой у него с детства связано много радостных воспоминаний, и одно особенное – это когда он, спускаясь по жёлобу, так крепко приложился головой об лёд, что потерял сознание, попал в больницу с сотрясением мозга, после чего у него открылся дар стихосложения.

Ну ладно, мне это не сложно, у нас с самарскими тётеньками-продавцами уже установились тёплые отношения. Нас узнавали, любили, советовали, что брать, и даже пару раз делали скидку, что, в принципе, дело небывалое. Интересная деталь: принимали они только наличные, а у нас не хватало нужной суммы. Нам простили долг и даже на следующий день отказались принять недостающее.

Сама в начальники я не выбивалась, спокойно чувствовала себя будучи рядовым сотрудником. На прошлом месте работы даже сознательно отказалась от руководящей должности, а тут как-то всё само собой сложилось. И вот теперь уже третья уходит в декрет – каждый год по одной. Ещё одна, мать троих детей, постоянно берёт больничный: то сама болеет, то дети, то все вместе. Больше двух месяцев без перерыва ни разу не присутствовала на работе.

Татьяна – экономист в серьёзной государственной структуре. Со всеми «плюшками»: бесплатный санаторий, ведомственная поликлиника, куча льгот, льготная выслуга – на пенсию могла уйти уже в прошлом году. И рабочий день с 8.00 до 17.00 плюс два выходных. Зарплата – около 80 тысяч. Взамен же ей предлагают ненормированный рабочий день за половину теперешнего заработка и один выходной. Работать, то есть ухаживать за довольно активным ребёнком, – только дома у сына.

В это же время моя самая близкая подруга Кирюха получала зарплату раз в десять меньше моей и растила детей «в одно лицо». У меня не возникало ни малейших сомнений: нужно помогать. И я делала это с большим удовольствием: притаскивала продукты, по возможности оплачивала «жировки», иногда отправлялась с Кирой в магазины за обновками для неё и детей. Я считала, что она должна быть одета красиво, по моде и со вкусом, потому что какое уж тут личное счастье, если на тебе старьё.

Причём финансами в семье заведовала я. Зарабатывали мы изначально примерно одинаково. Я преподаватель, муж – охранник, работал сутки через трое, диплом о высшем образовании в тумбочке. И вот муж высчитывал, сколько нам потребуется на месяц, а остальное нужно отложить. Моя зарплата стабильно росла, его оставалась на том же уровне. И он даже не пытался что-либо изменить, ему и так было неплохо.

У меня два телефона. Первый – многофункциональный, по нему я, в частности, оплачиваю услуги связи. Второй привязан к карте Сбера и больше нигде не используется. И вот в воскресенье, 8 октября, получаю сообщение от мобильного оператора на первый телефон: мой счёт пополнен на 300 рублей. Такие СМС приходят ежемесячно, когда плачу по тарифу. Но на этот раз счёт пополняла не я. Захожу в личный кабинет, проверяю баланс: деньги действительно поступили.

У населения на руках много «налички». На той благодатной почве моментально активизировались мошенники. Звонят, представляются банковскими сотрудниками и предлагают срочный обмен купюр, иначе их скоро откажутся принимать. Многие верят этому и лишаются своих денег. И это притом что банки распространили памятку, где указано: купюры старого образца выводятся из обращения лишь по мере износа.

И вдруг Татьяна неожиданно для всех выходит замуж за Анатолия. Он добрый, мягкий, абсолютно не конфликтный человек, к тому же рукастый и хозяйственный. Но – полная её противоположность в плане жизненных амбиций. О таких говорят – человек малых запросов: была бы крыша над головой да кусок хлеба. Совершенно не добытчик, работал вахтёром на каком-то предприятии, получал копейки и ни о чём другом не помышлял.

Стали собирать деньги. Килограмм сахара стоил тогда 96 копеек. Решили округлить сумму до рубля, потому что предстояли и транспортные, и прочие расходы. Договорились с заводчанами: если денег не хватит, они потом доплатят. Ни о каком наваре, разумеется, речи не шло. Завод большой. Насобирали мы 50 тысяч рублей – по тем временам огромные деньги. Прикинули: хватит на пять машин, в каждую войдёт по 10 тонн сахарного песка.

Это он о своих работодателях, с которыми вовсе не собирается делиться прибылью. Цену Василий себе знает, и вообще парень не промах. Визиток наштамповал – увесистый «кирпич». С тиснением. Достаёт их грязными рабочими руками из кармана спецовки: имя, специальность, спектр услуг. И справедливо считает, что заработанное делить с чистоплюями нет резона – это ведь он во всякой вонючей жиже копается, а не «хозяева» из ЖКХ. Таксист тоже себя не обидит. «Евгений – такси», «Виктор – довезу», Дмитрий, Сергей… Сердятся, если не звонишь.

Жена, узнав про такой неприятный момент, сказала, чтобы я разобрался со своими родителями. Не хотел я этого делать – каким-то мелочным мне это показалось. Но супруга настаивала. Ну, я и позвонил матери. Описал ситуацию, спросил: «Что за дела? Зачем Ромку обидели?» Мать спохватилась, заохала, заахала, признала, что некрасиво вышло, и перевела моему сыну на карту тысячу рублей.