Когда началась война, моей маме было 16 лет. В 1942-м она получила извещение, что её отец без вести пропал под Сталинградом. В 1943-м похоронила маму и осталась одна с четырьмя младшими детьми. До конца войны они жили в деревне в голоде и холоде. Потом мама узнала, что в Узбекистане, где всегда тепло, есть «город хлебный» – Ташкент. Засобиралась. Вся деревня её отговаривала, мол, пропадёшь, везёшь детей на погибель!

Стремясь доказать большому городу, что и за его пределами кое-что знают о моде, они натягивают на себя то, в чём блистали на деревенских дискотеках, – кофточки с пайетками, маечки со стразами, названия известных брендов во всю грудь, рискованные мини-юбки. Кое-кто втискивается в убийственно тесные джинсы с заниженной талией, и не беда, что над поясом нависают нагулянные размеренной сельской жизнью бока, которые не растрясёшь ни на каком танцполе. Главное – выставить на всеобщее обозрение алые трусики-стринги.

С Юрием Александровичем мы пересекали Атлантику на бальсовом плоту «Кон-Тики» и папирусной лодке «Ра», продирались через тропические джунгли, бродили по древним руинам исчезнувших цивилизаций… А однажды, в 1977 году, попали в гости сами к себе – в наше старинное село Мильково, на строительство этнографического музея. Здание в виде четырёхконечного креста с высоким куполом посередине возводилось без единого гвоздя из толстенных лиственничных брёвен.

Помню, когда была стюардессой, работала с французами – очень своеобразный народ, у них есть только «Я» с большой буквы. Они могут открыть шторку иллюминатора, с помощью которой сосед спасается от солнца, могут начать петь песни в три часа ночи или плеснуть в стюардессу водой, если она, по их мнению, очень тёплая или же холодная. У них даже есть пословица: «Выбирают только отношения с супругом». Для нас такое поведение верх эгоизма, а у них – норма. Спиртного, кстати, пьют побольше наших.

Внезапная болезнь привела меня на больничную койку. Пока лежала в больнице и приходила в себя после операции, Влад утеплил домик, перекрыл крышу, соорудил внутри целую систему отопления: в центре маленького помещения водрузил огромную печку, похожую на сейф, от которой шли трубы к радиаторам.

Вот скажите мне, пожалуйста, почему наша Россия внезапно превратилась в какую-то «Рашу»? Ну что это такое? Почему на спортивной форме наших атлетов пишут «Russia», а не «Россия» на русском языке, а? Почему не культивируется родной язык, почему всюду английский?

Я поздно вышла замуж. Зато мне достался замечательный муж, а через семь месяцев после свадьбы, в конце 1990 года, мы нежданно-негаданно получили ордер на свою собственную двухкомнатную квартиру в центре города. Правда, комнаты были смежными и состояние квартиры оставляло желать лучшего, но нашему счастью не было предела.

Здравствуйте! Я постоянная читательница вашей замечательной газеты и часто ловлю себя на мысли, что та или иная история будто обо мне, о том, что было в моей жизни. Недавно задела за живое заметка Виктора Володина «Напишите объяснительную по поводу своего хамского поведения» (№34) о кассирше, не пожелавшей продать семейной паре билеты в купе на нижние места. Хочу поведать свою историю на ту же тему.

Второй раз тюремная тема коснулась меня года два назад. Я получила в социальной сети сообщение в повелительном наклонении от некого Александра Савельева: «Зайди ко мне на страницу, там фотографии Головы».

И было у нас одно предприятие «М», на котором никто не хотел проходить практику, потому что никто оттуда с хорошей характеристикой не возвращался. Меня решили отправить на «М», так как по складу характера я очень спокойная. Помните, в фильме «Марья-искусница» главная героиня произносит фразу: «Что воля… Что неволя… Всё равно»? Это про меня. Я по пустякам никогда не нервничаю, во время стресса аппетит не пропадает, а настроение начальника меня мало волнует.

Как-то раз мы с Ниной поехали вместе на базар. Разговорились, и она мне пожаловалась, что Николай совсем сбрендил. Утром, уходя на работу, приказывает: «Заправь кровать!» В выходные дни и подавно никакого покоя нет от этого бзика. Только проснулись, надо завтрак готовить, ребёнка кормить, а он: «Заправь кровать!»

Здравствуйте, «Моя Семья»! Много лет я ваш преданный читатель. Никогда не думала, что буду вам писать, ведь особыми талантами не обладаю. Но мы все – одна семья простых людей, которым редакция любимой газеты помогает вот так запросто общаться и делиться наболевшим. На протяжении долгого времени я формулировала мысли для искового заявления в суд, а теперь, если не смогу выговориться, боюсь, не выдержу.