Когда я ложилась спать с мужем, создавалось впечатление, что в нашей постели находится ещё пара семей – мексиканская, бразильская, а также пары из Венесуэлы. Перекричать телевизор было невозможно. Беруши не помогали. Позже мы узнали от соседей, что жильцы в этой квартире сменялись каждую неделю, а потом бежали, роняя тапки. Нервы не выдерживали, но у нас-то покрепче были. Соседи утешали: мол, не огорчайтесь, не вы одни такие наивные. Но это мало радовало.

Сын опять что-то припомнил:
– Истинное знание есть осознание непознаваемости познаваемого.
– Мама моя дорогая! Вот словоблуды! «Сон про не сон». Пятый класс, а пургу гонят не хуже Макрона. Кто тебе всё это втюхал, чучело ты фукусимское?
– Уже почти шестой. А к дзыню меня приобщила Ульяна Кошакова. Она мне дала ссылку на сайт.
– Это такая рыжая в очках?

Растения росли вместе с Ольгой, и неизвестно, кто из них старше. Вот столетник точно ещё до рождения Ольги у бабушки в старой квартире жил и снабжал отростками всех желающих. И у Ольги многие просили отростки, даже участковая врач не удержалась, говорит, при эпидемии гриппа столетник – лучшее средство, и от нарывов помогает. У Ольги и герань имелась, огромная, как дуб. Тётя Клара из Австралии приезжала к ней, отростков набрала, говорит – герань от клопов хорошо.

Пятнадцать дней отпуска пролетели незаметно. И вот я опять на вокзале.  Следую в свой вагон, прохожу его до конца – никаких нарушителей спокойствия не наблюдается, чему очень порадовался.  Однако расслабляться не стоило. Нижняя полка под моей оказалась разложена, на ней сидела сухонькая бабуля, а на подстилке рядом расположилась небольшая собачка. Увидев меня, она недовольно затявкала.
– Тише, тише, Тимоша! – заговорила бабуля, успокаивая её, но та не унималась.

Едва одетая девица сидела на коленях Вани и, сладострастно хихикая, целовалась с ним «по-взрослому». Я, конечно, понимаю, что таким поведением взрослеющих девушек сегодня никого не удивить, тем более в каждой избушке – свои погремушки. Но меня покоробило, что это происходило на виду у всех. Хуже всего, что родители находились рядом и совершенно спокойно наблюдали, как их полуголая несовершеннолетняя дочка сидит на таком же полуголом дядьке и не стесняясь обнимается с ним.

Родители чуть ли не со дня моего появления на свет экономили на всём, но не из скупердяйства. У них была заветная мечта – приобрести пианино. Тогда считалось, что в приличной семье дети обязательно должны учиться музыке. В итоге нужную сумму собрали, и музыкальный инструмент под названием «Заря» занял почётное место в одной из комнат. Пианино мне очень нравилось – большое, чёрное, блестящее. Особенно меня занимали клавиши: нажму одну – и слушаю.

Через некоторое время я повторно появилась у неё в комнате и снова поинтересовалась причиной слёз. Но у дочери это вызвало уже раздражение, по её мнению, вполне обоснованное. «Любопытную мамашу» чуть не выгнали из комнаты. Узнала я для себя тогда много нового и удивительного. Оказывается, нежелание поговорить с близким человеком, который за тебя очень переживает, для подрастающего поколения абсолютно в порядке вещей.

Доехали до российского КПП, где предстояли досмотр машины и проверка документов. Мы вышли из автомобиля и прогуливались поблизости, ждали очереди. И тут подъезжают на крутых запылённых мотоциклах четверо. Все в косухах, банданах, из-под которых развеваются седые космы. Прямо кино! Я не могла пропустить такую картинку. Вытащила из сумки старенький «Пентакс», начала снимать и даже не сразу поняла, что вон те мужики в камуфляже – это пограничники и несутся они ко мне!

Папе удалось упросить бывшее начальство, когда-то ходившее у него в учениках, взять его в цех хотя бы инструментальщиком. Заслуженному работнику комбината не посмели отказать, но взяли с оговоркой «до первого приступа». Батя имел тяжёлую производственную травму головы. Сейчас я понимаю, что начальство из жалости нарушило все нормы охраны труда, но папе удалось проработать целых пять месяцев, и его заработок тогда просто вытянул нас из беспросветной нужды.

Недавно мы купили пылесос. Данное событие прошло практически незамеченным – ну купили и ладно, подумаешь. Это же не выигранные на международном аукционе личные трусы Уинстона Черчилля за девятьсот девяносто тысяч девятьсот девяносто девять фунтов стерлингов девяносто девять пенсов, в которых (в трусах) он читал фултонскую речь. Однако возвращаюсь к пылесосной проблематике. Диалог по этому поводу был коротким и, как всегда, бестолковым.

Недавно мы вспоминали о цветах. Я имела неосторожность выбросить сухие букетики, нежно хранимые Куропаткой в вазочке. Если честно, меня задолбала эта икебана. Если после роз хотя бы можно насушить лепестков для ванны, то с остальными цветами такое не прокатит.
– А где мои цветы? – ни с того ни с сего возопила Куропатка куриным голосом с самого утра.

Есть у меня тут, в посёлке, давняя знакомая – аж из кожи вон лезет, заявляя, какие мы с ней близкие подруги. Я, если честно, так не считаю, но решила проверить. В их семье на девять человек имеется пять машин, относительно новых. Ездят на них только по посёлку, раз в две-три недели выбираются в город. А в гараже стоит старый ржавый «Опель» – вроде и на ходу, но не используется из-за неприглядного вида.