Земля ушла у меня из-под ног. С двух сторон меня подхватили под руки два качка и понесли. Это оказалось так неожиданно, что всю нашу готовность к схватке разом сдуло. Я была в шоке, даже не вырывалась. Ребята несли меня с лёгкостью, просто развлекаясь. Оцепенение прошло, когда мы были уже на середине шоссе.
– Вы что, с ума сошли? Немедленно поставьте меня на землю! – гаркнула я.

Как-то раз в обеденный перерыв сбегали в соседний микрорайон к автомату и стаканами набрали аж трёхлитровую банку газировки с сиропом. День выдался очень жарким, к тому же мне предстояло ночное дежурство, которое Гулька разделяла со мной, чтоб было веселее. Набрав ёмкость, бережно потащили её в редакцию.

– Слушай, – осенило тут вдруг подругу. – Ты же не одна дежурить будешь, народу в редакции и по ночам полно.

...Сын кивнул.
– Эх, молодёжь. Смотри, вот хороший, спелый арбуз, – продавец выудил из корзины продолговатый полосатый плод. – Слышишь, как звучит? – и он слегка постучал ладонью по поверхности.
– Точно спелый? – уточнил я. – А то нам с арбузами не везёт.
– Точно говорю, сладкий как мёд! Потом вспоминать будете Артурчика!

Квартира понравилась мне сразу: высокие потолки, стены в серых тонах с кирпичными вставками, барная стойка и соответствующая стилю мебель. Законченная картина, созданная настоящим дипломированным специалистом. Родственники из села, узнав, что у меня теперь есть место для гостей, приехали на новоселье всей семьёй, начиная с бабушки и заканчивая двоюродным братом Толиком. Войдя в квартиру, они остановились в растерянности.

Отвечать на весь пакет вопросов нет смысла. А волноваться стоило по другому поводу – кого выберут главной героиней? Блондинку или брюнетку – именно от этого зависит, кто сыграет «маму». Две молоденькие актрисы были очень хорошенькие. Но моя «блондиночка», как и полагается данной масти, не помнила текст, путала мизансцены, а когда что-нибудь не получалось, глупо хихикала. Результат не заставил себя ждать.

После обидного отъезда внуков дед зачем-то полез на чердак, где те проводили время. Там стояли раскладушки, наспех прикрытые видавшими виды солдатскими одеялами, старый бинокль, а по бокам висели бесчисленные фото. Вот он сам в старой панамке, с голым животом, грязными пальцами рвёт буханку хлеба. А это соседка Никифоровна в недвусмысленной позе присела у забора. Во дают внуки! А это Светка, первая красавица всей улицы. Ишь, руками прикрылась, а глаза наглые! Неужто сама разделась? А на этой фотке пьяный Сысоев прижался к продавщице Любане…

Тщетно я убеждала девочек, что не актриса. Они были в восторге, что эта Магда не зазвездилась, а, наоборот, пытается выдать себя за самую обычную женщину. В общем, махнула я рукой и оставила в протянутом блокнотике роспись от имени Магды С. Девочки были довольны, их даже не насторожило, что расписалась я русскими буквами, а не латинскими, хотя, если судить по имени Магда, настоящая актриса должна была оставить автограф латиницей.

Сбоку из комфортабельной клетки на меня злобно поглядывал ожидавший своей очереди шпиц. Я ему категорически не нравился. Он видел все манипуляции с кошкой и считал меня потомственным живодёром. Я показал ему язык. В глазах шпица сверкнула дьявольская вспышка, он облизнул нос и, не отрывая от меня взгляда, выпустил мощную струю. Закончив, удовлетворённо гавкнул, мол, всё в порядке, дело сделано, извольте прибрать, не в борделе живём.

На лицах родственников отразилось замешательство. Они совещались, беспокойно поглядывая на Зину. Саша в разговоре участвовала, но не переводила. Часто произносилось слово «криминал». В итоге Саша сообщила, что родственники предлагают адрес в Варшаве, где можно остановиться до отхода поезда.
– Спасибо, не нужно. Из-за семи часов не буду людей беспокоить. Посижу на вокзале.

Мужчина посмотрел на меня с тревогой.
– Триоднёрки – это значит три раза по одной однёрке.
Взгляд у меня сделался настолько тупым, что мужчина потерял терпение и перешёл на язык жестов, выкидывая перед моим носом один за другим пальцы на руке:
– Раз однёрка, два однёрка…

Для молодёжи поясню. «Трезвяк» – это вытрезвитель. Существовали тогда такие полумедицинские-полумилицейские заведения, куда свозили алкашей с улиц, чтобы очухивались под присмотром. Суббота – хороший торговый день, терять его нельзя. Только у Коляна были ключи от склада, где хранился мой чулочно-носочный товар. Пришлось быстренько одеваться и, схватив документы, гнать на улицу Петина, в тот самый «трезвяк».