Решила развлекаться, наблюдая за людьми. Всегда интересно угадывать или додумывать их истории. Всё равно что книгу читать или писать. Вот подростки лет 15–16 жарят на веточках сосиски. Понятно, денег на мясо пока не заработали или родители не дали. Большая многодетная семья южан накрыла стол с кавказским размахом. Что ж, родные горы далеко, но традиции хранить надо.

В какой-то момент представитель принимающей стороны попытался вразумить наших в том смысле, что устрицы, мол, это афродизиак, который даже покруче виагры. Да и вино в этом смысле тоже о-го-го. Если так лихо пить, то потом придётся тихо лечь и завтра весь день отдыхать. А ведь предстоит проделать кучу работы, и не дай бог оказаться не на высоте. У хозяев к тому же помимо работы ещё есть семейные заботы, хозяйство, дети, звери.

Подумав, что понадобилась физическая сила, я без лишних вопросов вошёл. Он жестом поманил за ширму, я заглянул туда и остолбенел: на кушетке лежала беременная девушка. На животе она держала датчик УЗИ и пристально рассматривала изображение на экране. Перепугавшись, я собрался ретироваться из кабинета, как вдруг доктор, указав на маленький, чуть заметный отросток на экране, спросил:
– Можете определить пол ребёнка?

Я решил, что предстоит настоящее перевоплощение, сродни театральному. Любопытно. Сижу, жду метаморфоз. И вот проходит минут тридцать, моя пассажирка возвращается. Если к дому она ехала грустная и обиженная, то сейчас садилась в машину женщина просто угрюмая, чуть ли не в трауре. Волосы тщательно собраны в причёску. Чёрное платье в пол с длинным рукавом – в такую-то жару! Да она словно постарела лет на десять! Мымра, да и только.

Дочь замялась, потом вдруг говорит:
– Жалко мне его, тут кофейня рядом, пойду ему кофе куплю.
Вот так и появился у меня зять-гаишник, как оказалось, неплохой парень. И, кстати, взяток он не брал. Ну и раз уж заговорил о зяте, вспомню заодно и рассказанную им историю.

Венькина деревня окружена непроходимыми лесами. С дальних делянок непрерывно тянутся вереницы лесовозов. Янтарные брёвнышки, одно к одному, упакованы добротно, любовно, в неблизкий путь. Кто карман набивает – молчок, страшная тайна. Закон цербером стоит на страже бизнеса. Деревня однажды взбунтовалась, особенно шумели бабы. Перегородили трассу баррикадой – мотиками, мотоблоками, кто-то вытащил и перевернул старый шифоньер.

История знакомства молодого фермера и выпускницы университета проста – Игорь привёз на ярмарку мёд, а Илья Дмитриевич с дочерью проходили мимо и попробовали его продукцию. Мёд понравился, но ещё больше Лена понравилась Игорю, который не упустил шанса узнать адрес девушки – якобы на случай возможной доставки. Через несколько дней Игорь вошёл в их двор, неся в одной руке ведёрко с мёдом, а в другой два букета – для Лены и её мамы.

Снизу плоты щедро обмазывали чёрной смолой – гудроном. От души полазив по ним, мы засобирались домой, и только тогда, посмотрев на себя, поняли, что похожи на негритят. Пытались оттереть черноту, да куда там! И вот идём по улицам, а я, самая мелкая, но страшно шустрая. От жары, от досады, что не получилось отмыться, реву во весь голос. Идём мимо школы, все окна открыты – жарко! И вдруг мой брат старший – он был уже школьником, – сидя в классе на уроке, услышал знакомый вопль.

А недавно я стоял у магазина и из машины наблюдал такую сцену. У входа был привязан золотистый ретривер. Вскоре из гастронома появился его хозяин, отвязал собаку и собрался было двинуться в путь, однако пёс отказался двигаться с места. Упёрся всеми лапами – и ни в какую. Мужик потянул поводок сильнее. Ретривер проехал на заднице несколько сантиметров, однако не сдался.

Аккуратно закрыв чайник, Ира отступила на исходную позицию. А я решила, раз уж встала, прогуляться в бухгалтерию. В бухгалтерии мне нехорошо обрадовались, покормили дынной халвой и попытались навесить работу с одним крайне мерзким клиентом. Я, отбиваясь, ела халву и требовала от них свои бумажки, которые они две недели назад взяли у меня на пять минут посмотреть. В общем, мы очень мило беседовали, когда раздался звук, напоминающий рёв раненого зубра. Аж блюдце с халвой подпрыгнуло.

Я как хозяйка сидела со стариками. К нам приехали родственники и друзья со своими семьями – в общем, в доме появилось четверо детей дошкольного возраста. Ребята играли в другой комнате. И вот я вижу, что подруга подзывает меня пальцем. Подхожу, а она мне шепчет, что дети открыли сундук и таскают деньги. Я захожу, а три оболтуса прыгают на кровати, у каждого в руке по 500 рублей. Крышка сундука поднята. Увидев меня, они подбежали и быстро положили деньги на место.

Читателей, воспитанных на чарующих образах благородной польской шляхты, разочарую сразу. Реальность оказалась далека от романов Генрика Сенкевича. Не каждый поляк – голубоглазый белокурый пан Анджей Кмитиц, и не каждая полька – утончённая паненка Оленька Биллевич. Казимир Доминикович был плешивым дядькой с мясистым лицом, красными сардельками пальцев, циррозным пузиком и фиолетовым алкогольным загаром.