И вот снова увидела их уже у кассы. Молодые люди вываливали содержимое тележек на ленту, а я как раз встала в соседнюю очередь. Мне показалось, что кассир даже испугалась количества и ассортимента товаров. Пробивала всё очень долго. Многие покупатели уже перешли к другим кассам, чтобы не стоять в образовавшейся «пробке». Короче говоря, мы «пробились» почти одновременно. Я забирала чек, когда услышала:
– Сколько?
Кассир назвала сумму – пятьдесят с чем-то тысяч.

Мне показалось, что Тайга пошевелил кончиком большого уха. Я подумал: какой он странный, этот Тайга, какой кинематографичный. Мог бы играть лесного злодея или следопыта. Настоящий Дерсу Узала. Война собрала вместе таких разных людей, у которых в обычной жизни нет ничего общего. И вот они вместе пьют чай, едят халяльную колбасу и готовятся завтра умирать друг за друга. Разве это не удивительно? Тайга вспоминал, как воевал в Чечне в 90-е. И как его записали в без вести пропавшие, а потом потеряли все документы. И пока он не восстановил их, был человеком-тенью, без имени и прошлого.

Ещё я была против собаки, опасаясь, что Вова меньше времени станет уделять мне и нашим птицам. Охотничью собаку с мощными лапами, висящими ушами и соломенно-жёлтыми глазами Вова втайне от всех поселил в вольере у себя на работе и искренне надеялся, что я о ней никогда не узнаю. Поразительная наивность для человека с высшим биологическим образованием. Но совесть, без сомнения, постоянно его мучила, поэтому в нашем доме стали регулярно появляться букеты полевых цветов, трогательные фломастерные рисунки о жизни маленьких совят и билеты в кино по выходным.

Я хотела сразу отказаться, но мне пообещали, что для сцен, где героиня роется в мусорных баках, дерётся с бродячими собаками и спит на земле под лестницей, найдут дублёршу. Согласилась. Одного не учла: что если даже удастся избежать всех этих страданий на общем плане, то на крупном всё равно придётся самой играть лицом. А это спецгрим со всеми вытекающими последствиями. Утром тебе два часа клеят на лицо латекс, разогревая его при этом лампой, потом фактурят краской. Для «естественной» седины волосы посыпают пудрой. Зубы замазывают липким чёрным лаком. Красота нечеловеческая!

Допустим, искала фото типичной женщины средних лет с усталым лицом, а попадала на нескончаемую эротическую фотосессию. Девочки с грудками и попками во всех видах и позах. На фарфоровых личиках выражение «Кого найти, кому отдаться?» и «О, возьми меня, возьми прямо сейчас!». Ну, и куда этих Барби в рассказ о среднестатистической русской женщине с трудной судьбой? Или вбивала в поиске «мужчина средних лет» – лавиной сыпались томы крузы и арми хаммеры. Вся лента была забита голливудскими актёрами, футболистами, певцами и моделями.

Девушка читала новости на английском. Она чем-то напомнила мою однокурсницу Катьку. Та тоже была лохматая и английский знала отлично. Да, что-то часто стали встречаться иностранцы в нашем общественном транспорте. Внезапно девушка переключилась на другой сайт. Я пригляделась и не поверила глазам. Боже, это ведь школьный чат! Девятый «А». Неужели школьница? «Всё-таки наша молодёжь не по годам продвинутая, – размышляю с гордостью. – И выглядит не на свои годы. Хотя моя дочь тоже акселератка. Размер лапы уже тридцать девятый».

Вернулись в лагерь мы в темноте. Работа на стройке мне понравилась. Кирпичи я зря не ломал, даже спас некоторое количество, сменив возле штабеля раздражённого сослуживца. Пусть неказист кирпич и родился инвалидом, но мы же не кидаем больных детей с обрыва. Слава богу, не в Спарте живём! Если класть кирпич бережно и аккуратно, то он послужит. Я полагал, что пробуду в учебке около месяца. Но потом узнал, что самолёты с добровольцами улетают раз в неделю. Что ж, неделя – тоже неплохо.

Наконец-то он встрепенулся. Глянул на ноги. Снял эти синие тапочки. Кивнул. Наверное, это было спасибо. И ушёл, занятый разговором. А я взял следующий заказ. Садится девушка и тоже разговаривает по телефону. Я радио вообще выключил – всё равно ничего не услышишь. Поехали. Пассажирка всё крутилась на соседнем сиденье, болтала с кем-то, но я на неё особо внимания не обращал. А когда подъехали, вижу – и она в бахилах. «Они что, все с ума посходили?» – подумалось мне. Но смотрю – снимает эти синие тапочки, аккуратно кладёт их на пол и пытается выйти.

Снова показывает севший телефон. Несусь в здание вокзала – а там и из карманов всё вынь, и рюкзак через рентген, и очередь утренняя. В справочном окне ответили, что ближайший автобус только в одиннадцать. Через три часа. Выскочила я обратно, стоит моя потеряшка, грустит. Ну, не оставлять же человека. Я уже придумала, что на работе наврать, как вдруг – не иначе, её ангел водилу по плечу похлопал. Только-только я её на буксир взяла, чтобы хоть билет на одиннадцать купить, подбегает мужик с растопыренными глазами.

У него имелась очень нехорошая привычка садиться за руль пьяным. Ни мои уговоры, ни чьи-либо просьбы и угрозы его не останавливали. В общем, выйдя из дома, он, оказывается, добежал до гаража – а это неблизкий путь, – взял машину и поехал на рыбалку. Возле реки – хорошо, что это была лишь протока Амура, – он неудачно остановился, и машину утянуло в воду. Каким-то чудом ему удалось выдавить боковое стекло и выплыть. Машина, естественно, осталась на дне. К счастью, стояло лето, на берегу сидела компания молодёжи, они-то и дали ему телефон позвонить домой.

«Белая мышка» – это смотрительница музейного зала, то есть самая что ни на есть петербуржская профессия. «Боже, семьдесят лет! В одном зале! Среди одних и тех же картин!.. И она ещё жива?» – в ту пору искать удивительных людей было моим увлечением и профессией. Можно жить яркой, насыщенной приключениями и похождениями жизнью, а потом написать об этом замечательный роман. А можно просидеть до старости в захолустном райцентре или в тюремной камере… И тоже написать замечательный роман. А можно красиво жить или скучно прозябать и не написать ни строчки.

Я представила, как раскрываю этот блокнот на ответственном совещании в мэрии и неизбежно повышаю настроение всем вокруг, ведь коллеги непременно сочтут, что тётка сбрендила. Соседка любит поразить оригинальностью подарка. И ведь сколько раз я говорила, что мне хватило бы шоколадки, а то и просто пары тёплых слов, но она не унимается. Шёлковые простыни с огромными ядовито-красными розами, ночная рубашка выше колена и сплошь в кружевах, разделочная доска с изображением ухмыляющейся коровы – на меня, что ли, намекает? – это лишь некоторые из её презентов.