Сначала редактор Миша дал мне первое задание – брать креативные интервью у звёзд петербургской эстрады и известных артистов. Задание это я с треском провалил. Терпеть не могу гламурную братию, а ещё не люблю навязываться, канючить, просить, ввинчиваться в противоестественные проходы без вазелина. Полезные, между прочим, качества для репортёра. Думал, уволят, но Миша дал мне другое задание: искать в многомиллионном городе разных чудаков, городских сумасшедших и тому подобных личностей и записывать их истории.

В такси пассажиры чаще молчат. Но попадаются и слишком разговорчивые – будто специально заказывают такси, чтобы выговориться. Или посоветоваться. А может, даже исповедаться. Ведь клиент выйдет у места назначения, а машина увезёт его тайну в небытие. Иной раз везёшь совсем замороченных, грустных. Так бы и развеселил – анекдотов много знаю. Да только воспитание не позволяет бесцеремонно нарушать чужое пространство. Случаи во время поездок бывают самые разные. Историй уже накопилось множество, и всё прибавляются.

Два дня назад я гостила у сына. Он показал мне пистолет – холощёный «Макаров», официально купленный в магазине. С кобурой. Пошутили ещё, Чехова вспомнили – про ружьё, которое должно выстрелить. Димка сказал, что в наше время лучше подстраховаться. Хотя мой сын – «шкаф» под метр девяносто и совсем не робкого десятка. И вот час назад он звонит. Рассказывает, что приехал после работы домой. Сидел спокойно за компом и вдруг услышал сигнализацию машины, которую оставил во дворе. Свою-то недавно продал, пока ездит на «шестёрке» деда, копит на хорошее авто.

Ну, собственно, все знают, просто ей мальчик понравился. А официант, еле сдерживаясь, чтобы не заржать, говорит:
– Не-ет, не знаете!
Мы возмутились:
– Ну как же? Это таблетированная салфеточка для протирания рук.
Сервис скакнул вперёд – раньше горячие тканевые салфетки приносили.

И даже в голову не приходит отказаться, а тётя Роза тем временем упаковывает в пакет реган, сладкий красный лук и щедро подкидывает туда же горсть острого перца в подарок, потому что в нём масса витаминов, не то что в этой пластмассовой лабуде напротив, и как только совести хватает такое продавать. Пока я и остальные окружающие наслаждались эпитетами, которыми награждали друг друга тётя Роза и продавщица, торгующая с лотка напротив, к сладким как мёд помидорам подошла неопределённого возраста дама и начала их с подозрением рассматривать.

Мы с Фанилем, оставшиеся в спальном корпусе интерната почти в одиночестве, радостно встрепенулись – выходные обещали пройти не скучно. Мои старшие братья и сёстры отучились давно, так что навещать меня было некому, и я за компанию с Фанилем несколько раз побывал в общежитии у его брата. Каково же было моё удивление, когда в выпускном классе, взяв в руки паспорт, только что полученный моим приятелем по случаю 16-летия, в графе «имя» я прочитал «Фанис».

И теперь вот почувствовал себя дедом. А что я? Я отходчивая, и потом, кто старое помянет… Не могу сердиться неделями и дотошно вспоминать, что было год назад, пять лет назад и так далее. Поэтому, как только папа захотел общаться, согласилась. И доверила ему ребёнка на целое лето. Посадила дочку в поезд, а он её встретил. Папа живёт в Рязани. Там вокруг леса, в которых можно блуждать часами, и торфяные озёра, как море. Папа хорошо плавал и мою малышку научил. Она проплывёт с ним немножко и жалуется, мол, устала.

Парень наклонился, пролез в салон – и вытащил маленького щупленького мальчика примерно двух лет. Тот в ответ засиял улыбкой и обнял папу за шею, болтая ножками. Посадив сынишку на плечо, папа отправился на прогулку. Я не выдержала и потянулась следом. Удивительно. Они испытывали обоюдный восторг от общения друг с другом. Я почти усомнилась в том, что услышала от этого хорошего папы, но у него вдруг зазвонил телефон.

Сын моих хороших знакомых ушёл из жизни, потому что не встретилась ему в нужный час вот такая «ненормальная». Сколько горя тогда пережили мать и отец! Неправда, что время лечит. Не заживляет оно такие раны, нет у него подходящих снадобий. Парень-то был хороший, после школы поступил в вуз в большом городе. В общежитии отмечали его 19-летие, выпили, и он, дурачок такой, решил прогуляться по городу, как по родному селу.

Красотища какая: капот крутого чёрного «бумера» густо усеян дождинками и яркими осенними листьями – жёлтыми берёзовыми и оранжевыми кленовыми. В лобовом стекле отражается облетающий лесопарк. А если совместить в объективе этот дождевой жемчуг с листвой и отражением, да ещё чуточку отредактировать компьютерной программой, да ещё прихватить в кадр фирменный знак «БМВ», без сомнения, получится шедевр. Руки сами собой извлекли из наплечной сумки фотокамеру, и пошла работа – в разных режимах, на разных выдержках. Главное, успеть наделать побольше пробничков, а уж с удачным кадром я потом разберусь.

Сын моих хороших знакомых ушёл из жизни, потому что не встретилась ему в нужный час вот такая «ненормальная». Сколько горя тогда пережили мать и отец! Неправда, что время лечит. Не заживляет оно такие раны, нет у него подходящих снадобий. Парень-то был хороший, после школы поступил в вуз в большом городе. В общежитии отмечали его 19-летие, выпили, и он, дурачок такой, решил прогуляться по городу, как по родному селу. Уснул, притулившись под кустом, и замёрз. Вот такая трагедия. Разумеется, сам виноват.

Вчера мы с мужем забирались на сам курган, красота такая – дух захватывает. Вся Самарская лука как на ладони. Но в выходные там тьма народу, даже случаются автомобильные пробки. Поэтому сегодня мы решили после работы заехать на источник – постоять в тишине, помолиться, полюбоваться природой. Там удивительно легко мысли приходят в порядок. Пришли – никого. Красота и тишина, только вода журчит. Встала я на бережочке, думаю. Смотрю, рыбак сматывает удочку. Солнце уже садится, пробиваются последние лучики.