Одна бабуля, проживавшая в селе и регулярно получавшая пенсию, была неприятно удивлена: почтальонша неожиданно принесла ей на 10 процентов меньше, чем обычно. Женщина очень огорчилась, но почтальонша её успокоила: подождите, мол, до следующей пенсии, может, исправят ошибку, а если нет – тогда уж обращайтесь в райсобес, который в те времена занимался всеми пенсионными вопросами. Однако и в следующий раз пенсию принесли в таком же урезанном виде.

Мы живём на севере Московской области, то есть совсем не Заполярье. Но такое чувство, что газету «Моя Семья» нам привозят сквозь пургу, на оленях. А то и вообще не привозят. Ходили мы с Натальей Васильевной в почтовое отделение, да всё без толку: наверное, сами читают и друг другу передают. Вот и получается, что вы виноваты, уважаемая редакция, что газета такая интересная. Я работаю на выезде, добираться больше часа на электричке.

Всем было ясно, что она – это Татьяна Валентиновна, математичка, их классная руководительница. У каждого с ней были свои счёты, а точнее, у неё с каждым были свои счёты. И слабые места каждого она помечала красным, чтобы не промахнуться. Намерения её считались благими, но воспринимались как пытка. Кто-то испытывал сильную боль, кто-то слабее, кто-то просто скучал, но всем известно, скука тоже бывает смертельной, как и тоска.

С гигиеной у французов очень напряжённо. Иногда возникает ощущение, что руки тут вообще не принято мыть, даже у медиков. Как-то раз у моего мужа брали на анализ кровь из вены. Простуженная медсестра то хваталась за нос, то печатала на компьютере, то отвечала на телефонный звонок. А потом, даже не протерев руки хотя бы антисептиком, начала проводить процедуру. В комнатах ожидания врача плакаты призывают посетителей мыть руки, но никто этого не делает.

Однажды холодным зимним утром Сергей проснулся от того, что кто-то запрыгнул на кровать и растянулся на его груди. В общаге жил кот по кличке Суффикс, считавшийся общим и часто слонявшийся по комнатам в поисках угощения. Он грелся сам и грел благодарных студентов. Поэтому Серёга в полудрёме принялся гладить гостя, не открывая глаз, будучи уверенным, что гражданин Суффикс пришёл погреться под бочок.

Проверяю, пересчитываю и вдруг вижу – на документе, где выведен остаток быков на конец года, зияет дырка, а вокруг неё мелким бисерным почерком что-то написано. Сам разобрать не смог, позвал бухгалтера: пусть объяснит, что здесь за надпись. Тот подошёл и прочёл: «В этой дырке три быка». И объяснил, что, когда подсчитывал остаток быков, ошибся, потом ошибку увидел, начал стирать резинкой, но бумага тоненькая, чернила едкие.

В османской феске-тарбуше, мешковатых курдских шароварах, с мечом в одной руке и книгой в другой, хакавати выглядел гордо. В качестве меча Абу Шади использовал затупленную саблю без эфеса. Ей он размахивал во время драматических моментов рассказа. И если замечал, что слушатели заскучали, бил клинком по металлическому столику, стоявшему перед ним. От звука удара подпрыгивали даже те, кто задремал после второго кальяна.

Устроившись под Светкиным балконом, я быстро принялась гримироваться. Обсыпала лицо пудрой, нарисовала кровавые губищи, засунула в рот клыки. Очень тихо и осторожно, стараясь даже не дышать, полезла через ограждение. Платье для этого пришлось задрать почти до шеи, я даже взмокла от напряжения. Оказавшись на месте, убедилась, что никто ничего не услышал и я не обнаружила себя.

...Но в тот день меня внезапно охватило желание починить замок. Сдёрнув носок, я вставила в скважину ключ, покрутила его туда-сюда, и он застрял намертво. Повинуясь какому-то парадоксальному порыву, я вошла в комнату и неожиданно захлопнула дверь. Объяснение этому дурному поступку у меня нет. Возможно, я хотела разобраться с пимпочкой изнутри, но в результате и пимпочку заело окончательно, и застрявший ключ оказался снаружи.

Прошло недели две, я снова заглянула к коллегам. На удивление, в кабинете сидел только один человек. Изумилась: где все? И тут моя коллега сказала, что наш начальник несколько дней бегает разбираться с прорабом, который ведёт отделочные работы, – на тот момент они ещё продолжались в другом крыле здания. А остальные сотрудники отдела у него, так сказать, в группе поддержки. Вот и сегодня всей компанией во главе с начальником отправились разбираться.

Ломалась и перестраивалась банковская система. Помню, как пришла в Госбанк по своим обычным делам, кое-что оплатить для своей организации. Нужно было завизировать документ в кредитном отделе. Захожу, там пять-шесть столов пустые, за одним сидит молодая девчонка и рыдает. Спрашиваю, что случилось. Она кивает на пустые столы и отвечает, что все сотрудники уволились, осталась она одна и не справляется с потоком текущих дел.

Не знаю почему, но я моментально забыла об осторожности. Съела один кусочек, другой. Ко мне стремительно возвращался аппетит! Коробочка с сыром быстро опустела, я с удовольствием выпила кружку гранатового сока и съела яблоко. А ещё через несколько часов встала на ноги, добралась до холодильника, и за милую душу слопала всё, что натащили мне родственники.