Чаёвничали молча. Я продолжал думать о Ленинграде или подыскивал рифмы к ещё не рождённым строкам. Таня смущённо молчала. Иногда я думал: как же так? Только что ржала за стеной, как кобылица в весенней степи, а тут молчит… Была ли Таня красивой? Теперь я думаю, что была. Молодая, высокая, стройная, с красивыми длинными ногами. Пилот Юрик называл Таню «плоскодонкой». В сравнении с рельефной Лариской так оно и было.

Я была просто в шоке. Предложила доченьке постирать бельишко в корыте и пополоскать его в Волге, благо река под окнами. А что? Зато сразу поймёт весь технический процесс и получит глубокое физическое и моральное удовлетворение. А то стиральная машина, стиральная машина – так и дурак постирать может. Муж гордо заявил, что будет сам руководить процессом восстановления пенсионерки отечественного автопрома.

Бомбят расположенный недалеко от дома мукомольный завод. Злобному гудению немецких самолётов и разрывам бомб отвечает грохот зениток, выстроившихся вдоль берега Оки. Словно железные горошины перекатываются на гигантском решете. Пока братья не ушли на фронт, они вместе со старшей сестрой брали ведро с водой и щипцы, поднимались на крышу – тушить, если начнётся пожар.

Ну, прилегли кто как. Я на стол телогрейку положила, коленями на стул встала, голова и плечи – на телогрейке. Светлана три стула составила и на них прилегла, а Галина с Татьяной на столы взгромоздились. Только задремали – стук в дверь. Светлана подорвалась к двери: кто там? Возвращается, говорит, начальник, – и пошла открывать. А у нас суматоха – я телогрейку в шкаф заталкиваю.

...Находится она в подвальном помещении, но всё чисто, уютно, на стенах картины, играет приятная музыка, да и кормят вкусно и недорого. К тому же выяснилось, что там работает знакомая моей коллеги – она и блюдо повкуснее посоветует, и скидку сделает. В общем, стали мы ходить туда на обед. Вскоре один из местных жителей рассказал нам, что в семидесятые годы в этом подвале находился морг.

Не могу сказать, будто дома его не кормили. Кормили, и, видимо, хорошо, потому что был он гладкий, щекастенький, с намечавшимся пузиком. Но дома-то он ел, а вот с собой ничего не брал, наверное, экономил. На беду, инженерная служба находилась рядом с нашим кабинетом, через стенку, поэтому Серёга посещал нас чаще и охотнее, чем других. В кабинете, кроме меня, сидели мои подчинённые.

С соседкой слева, тётей Валей, мы долгое время приятельствовали, она тоже убеждённая кошатница. Но беда пришла совсем уж с неожиданной стороны. Вот живёшь-живёшь рядом с людьми, казалось бы, всё о них знаешь, вдруг – бац! – и какая-нибудь нештатная ситуация меняет отношения самым радикальным образом. Правда, я и раньше замечала, что «левая» соседка – дама, как бы мягче сказать, со своими особенностями.

Вот действительно – где, если сама ко мне подходила с отчётом и бросила его на столе? Или перемешает всё по датам, что нужно и что уже отработано. Ну выбрось ты лишние бумаги! Ноет, что у неё мало выходных. Ноет и ноет! Вот зимой хорошие были праздники, теперь ещё и майские. А потом только 12 июня, один день. Да как же жить ей, бедной 26-летней девочке? Можно подумать, у подчинённых выходных больше.

И вот процессия, возглавляемая Вячеславом, с опаской движется к крыльцу. За этим движением наблюдают: с волнением из-за забора – парторг, и с ехидством из окна – хозяйка дома. Ждать пришлось недолго. Из-за угла выскочила огромная собака с чёрной шерстью дыбом. Флинт на пару секунд замер, словно выбирая жертву, но этого хватило, чтобы участковый и председатель дружно рванули к ближайшей яблоне.

Мой путь пролегал через берёзовую аллею, вокруг никого не было, поэтому говорила я в полный голос. Не кричала, нет, просто не уменьшала децибелы. Вдруг откуда ни возьмись появился попутчик, пожилой мужчина. Я как раз нажала на отбой, но он явно слышал как минимум часть того, что говорила. Мужчина начал разговор со мной вопросом, ссорюсь ли я с мужем. Ответила уклончиво.

Со временем соседка даже вздохнула с облегчением, что этот никчёмыш сам отвалился. Родила дочку от залётного молодца и стала дожидаться срока, когда муж из разряда пропавших без вести перейдёт в разряд умерших. Хоть пенсию по потере кормильца на сына получать станет, времена-то непростые на дворе. Дождалась. Мужа официально признали умершим, она оформила необходимые бумаги, ей назначили пособие, дело осталось только за приватизацией жилья.

Скоро она на себе убедилась, что жизнь преступника чревата многими опасностями, и едва не повернула назад: к первому осознанному преступлению надо быть готовой морально, да и всё предусмотреть, чтобы случайно не попасться. Нина Георгиевна не поехала на лифте, чтобы избежать ненужного шума, тщательно куталась в плед, скрывая лицо. Высунула голову на улицу, огляделась, потом подбежала к иномарке, торопливо провела черту и скрылась в подъезде.