Поднялся шухер, на Василия тут же возбудили дело по статье. Бывшая супруга ходила гоголем – вот насолила так насолила! Василий был чернее тучи. Сослуживцы горячо поддерживали товарища, который всегда отличался исключительной добросовестностью, но сделать ничего не могли, жернова правосудия закрутились. Однако наиболее неприятной в этой истории оказалась роль прокурорского работника, занимавшегося делом Василия.

О нём говорили, что работает не за деньги – там была сравнительно небольшая зарплата при его достойной военной пенсии, – а за возможность безнаказанно издеваться над подчинёнными. Даже за незначительный, а то и вовсе придуманный проступок он вызывал к себе жертву сразу после ночной или суточной смены и устраивал такой разнос с унижением и издевательством, что доводил до слёз даже мужчин. Причём охраняемый объект мог находиться от треста на таком расстоянии, что...

...На самые разные темы: в кабинете – на профессиональные, за обедом – на личные. Обеденного времени и дороги из офиса до метро ей не хватает для разговоров. При этом Виктория не одинокий человек, у неё есть семья, друзья, приятели-коллеги из других отделов. Всё бы ничего, она интересный человек с богатым опытом, к тому же в моей работе столько плюсов, что можно было бы закрыть глаза.

Она выросла в питомнике, в тесноте, где со всех сторон её сжимали другие саженцы. А тут впервые ощутила простор, и сначала распрямила, а потом решительно и широко развесила ветви, успокоенная отсутствием препятствий, и уже через месяц озеленилась мелкой, жёсткой на ощупь листвой. Первые два лета она прожила с ощущением бесконечной радости. Всё в мире устроено разумно и с пользой для неё.

Теперь уже с той стороны повисло молчание. Представив, что подумала милая девушка, принялась объяснять, что приехала из детского загородного лагеря, где проработала всё лето. И напоследок ещё одна забавная история. У нас открытый балкон, за которым натянуты верёвки для сушки белья. Я решила купить новую верёвку. Забежала в хозяйственный магазин, подошла к нужному отделу и вспомнила...

Мы с друзьями решили, что тоже можем создать такой отряд. Конечно, наш спасательский опыт до этого ограничивался лишь поисками собаки, которой кто-то надел банку на голову, с ней она бегала две недели, а мы помогали хозяевам её найти и спасти. Операция прошла успешно. Собака не человек, но чувство, когда ты можешь помочь и благодаря тебе кто-то стал чуточку счастливее, – незабываемо.

Страна уже начинала потихоньку разваливаться, теряя, казалось бы, незыблемые экономические и нравственные устои социализма. Однако традиции наших рабочих семей были по-прежнему крепки. Но родители ничего не слышали о фильме, а то бы не видать нам его как своих ушей. Отпустить нас на поздний сеанс они согласились, но только с сопровождением. Фильм шёл последний день. Погрустнев, мы со Светкой брели по двору: где же его взять, это сопровождение?

Вроде бы и город тот же, а всё так сильно отличалось от прежнего места. Немноголюдная улица, старая пятиэтажка, под окнами которой бомжи ежедневно собирают бутылки. Это так называемая «поляна», где мужики регулярно устраивают попойки. Выбежав вынести мусор и неожиданно встретив дружка, они исчезают из поля зрения жён в кустах сирени.

Соседка Зина, женщина с претензией, видела, как землемеры растягивали рулетку по Марининому участку – по меже не получалось, там рос колючий шиповник. Пришлось им метра на два отступить в безопасную зону, а таковой и оказался просторный вишнёвый сад моей родственницы. Но измеряли при этом, повторяю, длину Зининого участка. Выбравшись из сада, землемеры, понятное дело, не стали дальше раскидывать рулетку...

Хотя говорил мужчина совсем без акцента. Более того, голосом и манерами отдалённо напоминал мне парня, с которым я дружила в 9–10-м классе, правда, внешность у того была совершенно среднерусская. За 15 лет, что прошли с нашей последней встречи, он, конечно, мог так основательно прибавить в весе. Но изменить национальность?..

Однажды, много лет назад, со мной произошёл удивительный случай. Тот год был особенно богат на грибы и ягоды. И я, когда муж отсутствовал дома, взяла корзинку и поспешила в лес. Иначе он бы не отпустил – ведь я тогда находилась в интересном положении, уже истекал девятый месяц, роды могли произойти со дня на день. Я чувствовала себя хорошо, погода стояла отличная, настроение приподнятое.

У неё иногда случаются проблески воспоминаний. И очень интересно рассказывает, а потом – будто кто-то на кнопку нажал. Белые розы ей дарил поклонник. У них был тайный роман, но потом то ли он умер, то ли его убили – случилась какая-то беда. Вот это потрясение от беды и въелось в её память. Она вспоминает о розах и потом о смерти. Иногда говорит, что синеватый оттенок лепестков – это страшное предзнаменование.