Мысли вихрем пролетали в голове: а если бы она не спала? А если бы я наступила на хвост и она набросилась? А как правильно отсасывать яд? Сколько живут люди после укуса гадюки? Муж поднял зажигалку повыше и осветил дорогу. Впереди повсюду лежали чёрные кольца змей. Оглянувшись назад, мы увидели, что и там везде гадюки. Видимо, вылезли погреться на тёплый после жаркого дня асфальт.

Я уже отошла, но кто-то дёрнул меня за плечо. Оборачиваюсь – а это та самая Ирина Яковлевна.
– Дочка, возьми огурчиков. Сладкие, ядрёные. Как женихи. Бери-бери! Лучок тут – смотри, какой зайчик! Укропчик. Витамины.
– Мне не надо.
– Бери-бери! Угощайся, – и она сунула зелень мне в сумку.

Снежку повезло больше. Один осколок чиркнул по каске, другой попал в бронежилет. Снежок ещё сомневался, надевать ли броню на задание – очень уж тяжёлая. А теперь приобретённая по случаю у кого-то из сослуживцев защита спасла от тяжёлых травм, а возможно, и смерти. Но один осколок всё же задел поясницу, другой – пробил голень насквозь. Гога находился в окопе и не пострадал. Легко ранило двоих бойцов Гордея, но большая часть группы осталась невредимой, в том числе уютно спавший в кустах Комбайнёр.

Сосед ушёл восвояси, а Андрей занялся разнообразными огородными делами, которых у бабушки накопилось немало. На следующий день снова нагрянули гости – тётя Зоя из сельского фельдшерско-акушерского пункта. Зашла в дом, поздоровалась и говорит:
– Я тут мимо проходила, дай, думаю, зайду в гости, давненько у вас не была, Евдокия Ивановна, – и достала из сумки бутылку самогона. – У меня вот и гостинец есть. Сама гнала.

И тут моя пассажирка на ходу выскакивает и пулей летит к этому приближающемуся автомобилю. Подбежала, прижалась к машине животом, одной рукой упёрлась, другой машет мне, чтобы объезжал. Проезжая мимо, я посмотрел на автомобиль-нарушитель и не обнаружил там водителя. Немного проехал вперёд, остановился, жду клиентку. Смотрю, а она ещё пару машин пропустила, а сама всё держит ту, которая сама катится.

При этих словах тёщу аж передёрнуло. Пока копал яму, она надела старые брезентовые рукавицы, принесла книгу. Зарыли мы её поглубже и занялись дачными делами. Поздно вечером, отлучившись из дома под предлогом ремонта машины, я снова съездил на дачу. Вырыл книгу – она уже изрядно потрепалась: пропиталась влагой и измазалась в земле. И в таком виде снова оставил её на столике. В воскресенье тёща долго отнекивалась, не хотела ехать на дачу, мол, спала плохо, давление подскочило.

Из зала было слышно, как тот в ответ сказал:
– Понял. Только мясо закончилось.
В это время собачка каким-то образом просочилась в зал и, испуганно озираясь, юркнула под барную стойку. Её сразу заметил бармен. Ловко поймав нарушительницу, он поднял её на руки.
– Тихо, Хрюндель, не бойся. Пойдём во двор!

Мы почти бежали по тропинке. От врага нас отделяла лесопосадка, но снаряды и мины пролетали её насквозь и ложились прямо на поле, изрытое ямами от прилётов. Здесь нам было не укрыться от осколков. Слыша леденящий звук летящего снаряда, мы синхронно падали на землю вместе с носилками, стараясь не ушибить Метлу слишком сильно. Потом вставали и продолжали бег. Если уставали, то менялись местами, чтобы сменить правую руку на левую.

Кабинеты нужных врачей помогала находить соседка по номеру. А однажды вечером после ужина я надела чужое пальто! Освещение было неярким, да и пальто моё серое, такие дутые модели сейчас носит пол-Москвы. Чужое пальто оказалось маловато, но я ходила нараспашку и не обращала на это внимания. Территория санатория большая – долго бродила по аллеям и у моря. Стемнело. Пришла в корпус, и тут мне попало по полной программе! Главное, я чувствовала, что за мной кто-то ходит. Оглянусь – женский силуэт.

Вроде встала в полный рост, захлопнула дверь. Сделала шаг назад от машины. Я и поехал потихоньку. Включил громко радио, набираю скорость. А спустя минуту или две, нарушая все возможные правила, меня обгоняет такси. Причем водитель ещё и орёт мне что-то, сигналит. Но я-то знаю, что дураков на дороге полно и лучше с ними не связываться. Про себя выругался.

Кто может поручиться, что во мне не течёт горячая эрзянская кровь? Кстати, многие бывшие друзья моего отца – мордва. Например, ныне покойный, как и мой папа, к глубокому сожалению, один из крупнейших специалистов по мордовскому языку Григорий Иванович Ермушкин. Можете проверить по Википедии. Дядя Гриша, «Дрига» по-мордовски. Помню, огородник он был головокружительный. Огурчики – амброзия, помидорчики – нектар.

Изрядно перепугавшись, несёмся в детскую. Перед нами предстаёт следующая картина. Моя дочь Оля лежит на двух стульях, раздевшись до пояса. Димасик в резиновых перчатках размашисто мажет йодом её живот. Рядом на табуретке лежат пинцет и… скальпель! От этой картины мне сразу стало плохо. Отец Димасика, ругая его, выдал фразу:
– Сколько раз тебе говорил: в терапевта можешь играть, а до хирурга ещё дорасти надо!