Высокий, стройный темноволосый и синеглазый красавец Егор, державшийся, впрочем, всегда скромно и несколько отстранённо, как будто бы совершенно не осознавал, насколько он интересен внешне. Намного старше мужа выглядела Аля, всеобщая любимица, прекрасной души человек с лучистыми добрыми глазами и обаятельной солнечной улыбкой, заставлявшей сразу забыть её чрезмерную полноту и сильную хромоту. Иногда на занятия с ними приходил юноша, их сын, серьёзный и очень симпатичный, но не похожий ни на кого из родителей.

Первые сомнения в правдивости теории «широкой кости» появились у Саньки ещё в начальных классах, когда в кабинете биологии он наткнулся на скелет человека. К своему удивлению, Санька не обнаружил ни одной действительно «широкой» кости, на которую ссылались его родственники. Может, у них в семье были какие-нибудь особенные скелеты? Медленному метаболизму Санька даже был рад. Бабушка сказала, что сосед дядя Вася болен метаболизмом и поэтому орёт дурные песни под окнами каждую ночь.

Замечу, что вместе с нами в застолье принимал участие и начальник, старший группы механиков, назову его Дмитриевич. Я обратил внимание на одну странность – все участники мероприятия старались сесть подальше от Дмитриевича. Но я особо не заострял на этом внимание, ведь где бы ни сел, спирт слабее не будет. Ну, и сел справа, рядом с Дмитриевичем. Все, кто помнит то время, знают, как проходили подобные банкеты на работе в мужских коллективах. То есть сценарий давно отработанный: выпили, закусили, закурили, и начинаются наиважнейшие разговоры обо всём и ни о чём.

Через семь месяцев после моего рождения, перенеся сильнейший стресс после столкновения с бандитами, отец умер, оставив маму со свекровью и всей своей неприязненно настроенной роднёй. Но она была сильной женщиной. Вставала на работу затемно, а возвращалась уже в темноте. И хотя невестка была нелюбимой, но совершенно неграмотная бабушка занималась внуком, за что ей огромная благодарность. Мама не захотела отдавать меня в хуторскую школу, через знакомых договорилась с директором школы в станице, чтобы меня приняли. Потом определила на постой к одному станичнику – там я впервые увидел в доме электрический свет.

Пришло время, и Лена вышла замуж за Диму. Андрей его прежде не знал, но сразу принял в штыки, хотя с чего бы? Всё, что его связывало с девушкой, – это её заботливые визиты к матери. Лена родила двоих детей, девочку и мальчика. Её жизнь и жизнь Андрея протекали параллельно, не задевая друг друга. Она проводила все дни в заботах о семье, а он, пьяный, – в игре. Потом мама Андрея умерла, а ему стало ещё хуже. Все знакомые и родственники поставили на нём крест.

Муж послушно повернулся спиной и направился к кухне, с трудом передвигая непослушные ноги.
Фельдшер не выдержала:
– Вы зачем нас вызвали? Ничего страшного я не вижу.
Но дамочка не согласилась.
– Коля, иди назад! Вы посмотрите, как он шаркает ногами. Шаркает и шаркает, а раньше такого не было. Надо что-то делать, как-то бороться.

Женился на серой мышке, которая смотрела ему в рот и считала полубогом. Наверное, поэтому и женился. Родились две девочки, погодки. А потом отцу семейства вдруг стрельнула в голову идея, неизвестно уж, сам придумал или вычитал где, что сорок дней голодания вознесут их в ранг святых. Закрыл квартиру изнутри и посадил семью на пост. То есть никакой еды, только вода. Первой умерла бабушка. Потом девочки одна за другой. Когда до идиота дошло, что теория не подтверждается, он объявил жене, что пойдёт за помощью, а на деле просто сбежал.

Получив диплом, стал преподавать историю в школе. Были и друзья, но время разнесло их в разные стороны. Олег Николаевич допил кофе и посмотрел на портрет Фридриха Великого, висевший на стене среди изображений других знаменитых людей разных времён. В немцах ему нравились любовь к порядку, организованность и умение работать. Поэтому он изучал их язык и даже кое-что переводил.

Я уже чувствовала себя виноватой, что познакомила их. Поэтому ни утешать её, ни уговаривать не стала. Вскоре окончили курсы и вернулись домой. С Ларисой иногда встречались, когда я приезжала в областное управление, но поговорить не удавалось. Потом мы с мужем в очередной раз переехали, я ушла с прошлой работы, но с бывшими коллегами поддерживала связь. Мне сообщали новости о знакомых: директора управления забрали в Москву, кого-то наградили, кто-то проворовался.

Однажды, сидя на брёвнах, оставшихся от старой липы, мы мило беседовали. Казалось, ничто не может нарушить особую атмосферу тёплого летнего вечера с простыми разговорами и стрёкотом насекомых. Только время от времени слышался писк. Похоже, кто-то забрался под доску, на которой стояли миски с кошачьим кормом, и тщетно пытался оттуда выбраться. Кошкам не было дела до пленника. И тут прибежал ёжик. Он, чавкая, доел остатки корма и попытался вытащить гостя из-под доски. Конечно, не из благородных побуждений, если таковые вообще знакомы ёжикам.

Вот как проницателен и мудр Маирбек Маилютович. Поэтому степень доверия к нему безгранична. К доверию, конечно, подмешивается и инстинкт самосохранения, но доверие – это главное. Как-то раз собрались мы на море, с ранним вылетом из аэропорта Минеральные Воды. Заботливый Маирбек Маилютович, естественно, вызвался нас домчать. Выезд был назначен на шесть утра. Вечером перед отъездом, когда я возвращался домой, со мной случилось неприятное. Из тьмы наперерез машине вылетело нечто тёмное и загадочное.

Наверное, у всех бывают минуты затмения, когда мы неосознанно совершаем странные поступки, вот и на неё нашло такое. Она достала ключи и промолвила: «Борщ в холодильнике, там же и котлеты. Помойтесь, поешьте, а я буду вечером». И протянула ключи незнакомцу. Конечно, не забыла сообщить адрес. И только на работе она осознала, что дала ключи от дома совершенно чужому человеку, который сейчас вынесет из квартиры всё нажитое непосильным трудом. Коллеги, войдя в положение, отпустили её домой, и наша героиня понеслась со всех ног.