Молодые ребята из Донбасса, работающие в зоне СВО медиками, как правило, нигде не учились и не имеют дипломов – премудрости полевой медицины пришлось постигать самим за годы войны. Однако именно к ним теперь приезжают дипломированные врачи из разных концов России, чтобы поучиться тому, чего на «гражданке» не освоишь.

«У них непрерывная практика, длящаяся годами в экстремальных условиях, когда не на кого положиться, кроме самих себя, – рассказывает преподаватель одного из челябинских вузов Надежда. – Многие трудятся санинструкторами ещё с 2014 года. Этот опыт бесценен, потому что условия, в которых оказались наши врачи в зоне СВО, нельзя создать искусственно в ходе учебной практики».

«Спокойствие – самое важное качество военного медика, – говорит санинструктор с позывным Кедр. – Когда у тебя на руках раненый, необходимо отгородиться от всего постороннего, сосредоточиться на пациенте. А это непросто: тебя будут дёргать, торопить, могут даже угрожать, а ты должен абстрагироваться настолько, словно, кроме тебя и раненого, на свете никого нет. Есть разница между «тебе страшно» и «тебе страшно, но ты знаешь что делать».

40-летний индиец Бабурам Бхил получил свидетельство о смерти на своё имя. Мужчина месяцами пытался исправить ошибку, обращаясь к чиновникам разного уровня, но бюрократы отфутболивали его из кабинета в кабинет и кормили отписками. Поэтому Бабурам пошёл на крайние меры, пытаясь доказать, что он жив.

Бхил взял нож и бутылку с бензином, проник в местную школу и нанёс ранения двум учителям, а также родителю одного из школьников. Мужчина также взял в заложники несколько учащихся и педагогов, пока не прибыл полицейский спецназ и не скрутил буяна. «Я отчаялся всем доказывать, что жив, – объяснил на допросе Бабурам. – К тому же я опасался, что всё моё имущество конфискует государство после «смерти». У меня оставался единственный выход – совершить серьёзное преступление, чтобы меня арестовали. Это не оставляет полиции выбора: моё имя попадёт в протоколы, а значит, свидетельство о смерти признают недействительным».

Замысел Бхила удался, вот только радоваться жизни в ближайшие годы ему придётся в тюрьме.

38-летнего китайца доставили в больницу в критическом состоянии – он получил кровоизлияние в мозг. Его сопровождала незнакомка, но она немедленно удалилась, когда в клинику явилась законная супруга мужчины.

Врачи сообщили ей, что мужу, впавшему в кому, требуется дорогостоящая операция, но риск очень велик. Супруге требовалось принять решение: согласиться на крайне опасное для жизни мужа хирургическое вмешательство или отключить систему жизнеобеспечения. Жена, недолго размышляя, согласилась на отключение, пояснив, что они женаты лишь формально. Десять лет муж ей изменял, жил с любовницей, не интересуясь супругой и не оказывая ей никакой поддержки. Ей всё равно, что станет с мужем, пусть сполна получает то, чего заслуживает.

Страшная месть жены разделила китайское общество. «Она просто бессердечная тварь! – пишут китайцы. – Как бы ни относилась к мужу, но отказ от лечения равносилен убийству». «Этого неверного мужчину операция вряд ли спасёт, – считают другие. – Такова уж его карма». «Твоя жена всё равно будет сопровождать тебя до самого конца, – философствуют третьи. – Хорошо относиться к жене – значит, хорошо относиться к самому себе».

Автолюбители Арзамаса (Нижегородская область) в ужасе: в городе орудует банда школьников. Недоросли бьют стёкла автомобилей, корёжат машины, прыгают на крышах, воруют магнитолы, поджигают салоны. Верховодит шайкой восьмилетний главарь. Полиция не в силах привлечь виновных к ответственности: вандалам не исполнилось и десяти, а уголовная ответственность наступает лишь с 14 лет.

По закону за такие выходки лоботрясов должны отвечать родители, но те на контакт с пострадавшими не идут. Многие участники банды – из неблагополучных семей, и воспитательные беседы полиции не помогают.

«Я одна воспитываю ребёнка, он инвалид, – жалуется Анна, чью машину разбили юные хулиганы. – Вожу его в Нижний на обследование. Полиция сказала: ждать оценку ущерба не меньше двух месяцев. У меня просто нет столько времени». «Детишкам ничего не сделают, – считает местная жительница Александра. – А их родители руками разводят: мол, денег нет. Компенсации ждать придётся годами». «Это будущий уголовник, его надо в специнтернат определять, – считает ещё одна женщина. – В восемь лет он машины поджигает, а когда вырастет, что будет делать? Явно не на фортепьяно играть».