Стёпка с Клашей, конечно, меня заметили – ведь я двигалась не по-пластунски, а обычным способом, – но не подавали виду. Дойдя до болотца, они повернули от него налево по маленькому ручейку в степь. Протопали немного и стали щипать траву. Понятное дело, там не было никакого гнезда, место открытое. Пощипав траву, парочка встала как вкопанная, переговариваясь между собой и, образно выражаясь, «рассматривая свои лапы».

Я пыталась приручить пёсика, но тот, завидев меня, удирал. На нём был брезентовый ошейник – значит, кому-то рыжий всё же доверился. Может быть, хозяева его не кормят? Я стала варить еду и на долю гостя. И однажды заметила, что тот уже не уходит с моего двора. Более того, крутится у порога и лает на прохожих, словно решил стать местным сторожем. Если кого-нибудь тяпнет, мне отвечать, подумала я. Хочет быть моей собакой – пусть находится во дворе. И однажды, когда гость явился к Джиму, все лазы под забором я закрыла кусками кирпича. Назвала пёсика Ричи.

Встаёшь утром, идёшь полюбоваться поклеенными накануне обоями – а на стенах висят длинные лохматые полоски. Глядь, а это коты уже начали активную подготовку к Новому году, серпантин когтями впрок нарезают. Пока устранишь ночной произвол, переклеишь всё заново, успокаивая себя тем, что, мол, ты же всё равно ремонт на весну планировала, пусть дерут, – как из ванной на тебя скачет нечто мокрое и орущее, оставляя на только что отдраенном полу мокрые дорожки.

В конце октября – начале ноября мы возвращались в город. И именно в это время нашей Пальме однажды приспичило родить четырёх щенят. Мы вынуждены были отложить на недельку отъезд, чтобы они немного подросли. В городе Пальма жила в коридоре, в комнаты никогда не лезла, а щенков мы разместили в коробке под кухонным столом. Она регулярно заходила на кухню покормить детей и возвращалась к себе в коридор.

Остатки рыбы я положила в мисочку в надежде, что он вернётся. Но вместо Рыжего появился желтоглазый полосатик. Он стремглав мчался по своему законному маршруту, мастерски огибая неожиданные препятствия в виде ведёрок, леек и паровозика. И тут вдруг рыба! Кот по инерции проскочил источник божественного запаха на целых два метра, сделал заднее сальто и приземлился прямо в миску.

Мы добрались до дома, открыли дверь, поставили пакеты в прихожей. Пока снимали обувь на крыльце, о щенке и забыли. Потом посмотрели по сторонам – вроде нет нигде, – и заперли дверь. Подумали – отстал по дороге. А когда зашли на кухню, щенок сидел на табуретке и доедал свой хлеб. Нам ничего не оставалось, кроме как оставить его у себя. Щенок был дружелюбным и ласковым. Мы назвали его Барсик.

Очередной любимый пёс ушёл. Видимо, время завести кота. Но нет, не родился ещё тот кот. Да и пёс не совсем исчез, реет тут где-то поблизости, размахивая своими длинными мягкими ушами по ветру. Ведёт со мной бесконечные диалоги. Не даёт забыть себя. Собственно, никто и не хочет его забывать. Так и живём, общаемся виртуально-потусторонним образом.

Люди, конечно, испугались, все рванули на сопки. Геологам в те годы ещё не полагалось огнестрельное оружие, чтобы хотя бы отпугнуть медведей. Но звери на людей не обратили никакого внимания, не напугал их и догоравший костёр. Они деловито обшарили все палатки на предмет съестного. Одним ударом мощной лапы сплющивали банку сгущёнки и вылизывали её всю до последней капельки. Трапезничали деловито, не торопясь. Съели всё, что, по их мнению, вкусно, вылакали ведро киселя, приготовленного к ужину. А потом так же не спеша удалились.

Правда, бывают иногда случаи, когда сама наседка обижает своё же потомство. У одной нашей наседки появилось двадцать цыплят разных мастей. Она их водила на территории нашего довольно обширного садика, находила там червячков, букашечек, звала к себе цыплят, кормила их. Но, к сожалению, не всех. Как только утром мы выпускали наседку с цыплятами из сарая, она тут же набрасывалась на одного чёрного цыплёнка и зверски долбила его клювом по голове.

Однажды утром он сказал, что пойдёт опять к пчёлкам зачем-то. Мы сидели дома и не высовывались, но пёс решил погулять, а тут идёт хозяин в своём балахоне, машет руками. Пёс радостно рванул к нему, но тут же завертелся и побежал домой. Когда влетел в дом, то все увидели, что пчёлы тоже приехали на нём. Я стала стряхивать их, но пара или тройка его всё-таки укусили. А потом они закружили по комнате.

Раньше были в почёте космонавты и космонавтика. Теперь – инфонавты и инфонавтика. Все летают по информационной вселенной. Каждый в своём персональном телефоне. Я в телефонах не сижу, у меня от них духовная отрыжка. Я дремлю. Под какие-нибудь хорошие песенки, например на «Детском радио». И вот как-то этим летом дремлю на даче под песенку «Ёжик резиновый шёл и насвистывал дырочкой в правом боку». Симпатичный такой ёжик, дырочкой свистит.

Когда Ося голоден, он умудряется преданно заглядывать мне в глаза, даже находясь у меня за спиной. Я и людей таких, кстати, знавал. Как и эти люди, Остап меняется, стоит его накормить. Программа «жрать» отключается, и включается «спать». Перед тем как она заработает в полную силу и кот отрубится, я испытаю на себе весь спектр презрения этого гордого породистого существа.