Нас спасала сохранённая мамой корова, для которой мамочка сама косила сено. Но всё равно жили голодно и бедно. Это сейчас изобилие всего – продуктов, одежды, обуви. А тогда ничего не было. Но люди поддерживали друг друга. Мы, русские, очень дружно жили с казахами и киргизами, нашими соседями. Летом всех подростков от 14 лет увезли в Челябинск на завод – работать на станках, делать оружие.

Вовочка-то и стал причиной появления на моём лице внушительного синяка. Всё произошло в один не самый прекрасный осенний день. Ничто не предвещало беды. Я вела урок, Вовочки ни в классе, ни за окном не было – тишь и благодать. Вдруг в класс вбежал мальчишка, который отпрашивался в туалет:
– Там Вован на крыльце старушку убивает!

Учитель в нашем классе попросила перевести одну Машу в другой класс, иначе ей было бы очень сложно работать. Родители упирались, а завуч по воспитательной работе уговаривала, просила, объясняла. И вот наконец по длинному школьному коридору девочку с родителями повели в какой-то очередной первый класс.

Когда началась война, мне было четыре года. Смутно помню, как папа уходил на фронт. Мама осталась одна с тремя детьми – мной и братьями четырнадцати и пяти лет, да ещё носила четвёртого ребёнка. Сестра родилась в декабре 1941 года. Как раз с этого времени я всё помню более-менее хорошо. Трудно приходилось нашей семье в то тяжёлое время. Но так жила вся страна. Хорошо хоть, что мы не оказались в оккупации.

Кроме того, на совместных работах никто из класса не садится рядом с моей девочкой, часто она остаётся одна. Но класс в целом очень хороший, постоянно проводятся мероприятия, разные поездки, но там дочь тоже одинока. Все сбиваются в группки, а она – отдельно. При этом всем помогает, и списать даёт, и всё такое. Недавно был случай: одноклассница попросила дочку сходить с ней вместе в медпункт.

В отличие от нашего просторного дома, изба Гусевых выглядела тесной, потому что всё место занимала огромная русская печь. Для меня всегда было тайной, через какие двери и окна её смогли затащить внутрь. Оставалось догадываться, что сначала на пустыре сложили печь, затем вокруг возвели стены с крышей, и только после этого многочисленное семейство Гусевых смогло поселиться в своём жилище. Вечерами печь затапливали, и сумеречная изба оживала.

Кстати, качели сделаны будто специально для тройняшек: два сиденья на одной перекладине и одно отдельно. Получаются три места – их-то и заняли девочки. А Лёнька уселся за руль деревянной машины, колёса которой были вкопаны в землю, чтобы далеко не уехала. Вместительный кузов маленький шофёр наполнил полезными вещами. В этот момент к ним подошёл пухленький мальчик в камуфляжном костюме и военных ботинках. Прямо бравый солдат!

Я спросила, предусматривает ли должностная инструкция изгнание детей с урока и кто отвечает за их жизнь и здоровье в это время, но классная «ушла в тину». То есть я не получила ответы. Вот поэтому и отправилась разбираться сама. И ладно бы мальчишки были двоечниками. Нет, все хорошисты, у сына вообще пятёрки.

Как ни странно, на десятом круге мне уже стало лучше, прошли «месячные». Нормализовался пульс, и с тех пор я полюбил уроки физкультуры. Надо мной потом смеялась вся школа, правда, только ребята из старших классов. Мелких не посвящали, почему все ржут и почему ко мне с тех пор приклеилась новая интересная кличка Братец Месяц. А ребятам, которые всё-таки интересовались, старшие объясняли:
– Мелкий ещё. Подрастёшь – узнаешь.

Женщины, сопровождавшие стадо, ходили по деревне, просили, чтобы местные подоили коров. Иногда доили так, что молоко стекало прямо в землю: вёдер не хватало, да и куда его было девать в таком количестве? А животных необходимо облегчить перед дорогой. В нашем доме ночевали приезжие. Вечером ужинали картошкой с молоком, спали на полу.

Своему сыну, а потом и внуку, я подарила по упаковке контрацептивов на 14 лет. И того, и другого, скорее всего, смутило лишь то, что это сделала именно я. Не знаю, пригодился ли им мой презент. Они оба люди серьёзные. В мои четырнадцать дед, ещё тот ходок, дал мне наказ: «Мужики – дело тонкое, ненадёжное, будь осторожна». Я выросла в небольшом, наполовину мусульманском городке. Рано уехала, твёрдо зная, что рассчитывать могу только на себя.

Печальный финал с цыплятами наукой для нас не стал, нам хотелось продолжать эксперименты. И вот в один прекрасный день мы добрались до котят. Причём придумали кое-что новенькое: не стали их просто опускать в воду, а посадили в деревянный ящик, примерно такой, в каких продают клубнику. Вообразили, что это корабль. Писк несчастных котят услышал дед и выдрал деток как сидоровых коз, до кровавых отметин на заднице.