Любовь – это ведь не только муж и жена, это семья. А семья у меня большая: сын Степан, трое внуков, сестра, две племянницы. И всех их я люблю. Степан внешне очень похож на Александра Вертинского. А в характере он особенно унаследовал его доброту. Хотя постоянно ворчит на меня, что я балую внуков. А мне кажется, детей нужно баловать. Как это делал мой папа. Плохое в жизни дети ещё увидят, когда станут взрослыми, а вот добро им должны давать родные.

Гнев, который копится во мне при общении с плохими людьми, выплёскиваю в отрицательных ролях. Недавно снимал своего сына в сериале «След», онс играл жертву. Там есть сцена, когда его долго бьют, он весь в крови. А снимали в каком-то подъезде, и вот консьержка, увидев это, сказала: «Что же вы делаете с мальчиком?» А когда узнала, что это мой сын, вообще воскликнула: «Вы больной! Сумасшедший!»

Если честно – пусть в меня бросят камень, – я многого не понимаю в творчестве Чехова. Порой мне бывает просто скучно. Понятно, что все авторы разные: у Островского немыслимые персонажи, каждый из которых наделён какими-то особыми свойствами, У Достоевского – муки и страдания героев, какие-то невероятные события, У Толстого просто фантастические герои, Анна Каренина, например.

Я занималась в драмкружке клуба МГУ – мама работала дворником при университете, вот я туда и бегала. Но в постановках меня задействовали в характерных ролях. Например, играла Бабушку-Пчелу в «Мухе-Цокотухе» или Шута в сказке «Любовь к трём апельсинам». Нравилось, конечно, но в душе всё-таки желала играть красивых главных героинь. Смотрела на свою подружку и вздыхала...

Даниил Спиваковский из тех артистов, у кого всё в жизни получается: талантлив, востребован, успешен и, что немаловажно, счастлив в личной жизни. В свои 44 успел сыграть более полусотни ролей в большом кино и телесериалах. По-прежнему выходит на сцену родного театра имени Маяковского, разъезжает по стране и миру с антрепризными спектаклями, успевая при этом заниматься преподавательской деятельностью и воспитывать вместе с любимой женой троих детей.

Возможность познакомиться с одним из великих людей – не побоюсь этого слова – и общаться с ним, говорить на одном языке, узнать от него что-то новое. Иногда за десять минут можно узнать столько всего, что в других условиях не сможешь приобрести и за несколько лет. Огромное спасибо Первому каналу за прекрасный проект, в котором я познакомился с уникальными артистами и приобрёл новых друзей.

Тарковский позвонил, предложил встретиться, пригласил сниматься. Он очень хорошо ко мне относился. У Тарковского был свой особенный вкус во всём. Он, кстати, совсем не воспринимал меня как чекиста из «Мёртвого сезона». Но всё-таки, если говорить обо мне как об артисте, то надо исходить из того, как работал с артистами режиссёр Мильтинис. Он был настоящим диктатором в театре, умел делать из артиста своего помощника. Мы слушали его затаив дыхание, боялись слово пропустить.

У Николая Эрдмана есть пьеса «Самоубийца». Так вот, как только её ставят, в театре кто-то умирает. Когда вышел одноимённый спектакль на сцене Омской драмы, там в течение года умерло несколько артистов. Знаю об этом потому, что с омским театром связаны мои детство, юность, творческая жизнь моих родителей-актёров и начало моей профессиональной биографии.

К сожалению, я не очень хорошо знаю историю своей семьи. Это отчасти из-за моего невежества, а отчасти из-за того, что пережил мой народ во время Второй мировой войны. У папы мама умерла, когда он был совсем маленьким, а у мамы – папа умер, когда она тоже была совсем маленькой девочкой. То есть папа воспитывался папой, а мама – мамой. Папин отец умер в год, когда я родился.

Для меня Новый год – это до сих пор радость и обязательно ожидание сюрпризов. Так сложилось, что в каждый новогодний праздник в жизни происходит что-то необычное. Например, мой замечательный муж всегда выискивает какой-то невероятный подарок. Это может быть недорогая, но очень эффектная вещь, получив которую, я буду счастлива. На прошлый Новый год Роберт...

Я пела в русском ресторане, и долгое время это было моим основным заработком в Нью-Йорке. Я не могу жаловаться на судьбу и не стыжусь этой работы, потому что ресторан даёт такую школу, какую не даст никакой колледж или институт. Но помимо выступлений в клубах и ресторанах мне всё время хотелось делать какие-то личные проекты, чтобы, как говорится, рутина не засосала. И эти попытки удавались.