И вот как-то лежала я на диване, но ещё не спала. Глаза быстро привыкли к полумраку тёмной комнаты, к тому же было достаточно светло от снега за окном. Часы на тумбочке показывали полночь. И вдруг я увидела, что крышка люка начала очень медленно подниматься. В сумерках даже отчётливо заметила характерный отблеск металлического кольца на крышке. Она поднималась всё выше и уже почти приняла вертикальное положение, а я, словно парализованная, никак не могла отвести от неё взгляд.

Вдруг видим, что дверь открылась и в комнату входит настоящий африканец. Чёрный, как головешка, только белки глаз блестят, да и те словно кровью налиты. Сначала негр чинно сидел за столом вместе с остальными. Затем вдруг вскочил, принялся жутко хохотать и кривляться, а после вовсе пустился в безудержный пляс. Все остолбенели от дикого зрелища. Первым опомнился папа.

Потом появилось желание понять истинное устройство мира (не знаю, как правильнее выразиться). Я принялась с интересом изучать труды по эзотерике, но на душе было тяжело, иногда не хотелось жить. Изредка заходила в церковь, но не постигала происходящего там. Пыталась читать православные книги, однако они казались мне совершенно непонятными. Библию считала сказкой. И всегда мне не давала покоя мысль, что я не знаю чего-то главного.

В квартире сестры тоже стояло трюмо, но не такое старое. Куплено в нашем детстве. Сестра его выпросила у мамы, когда в эту квартиру переехала с сыном. Она так же, как и мама, очень любила свой трельяж. И вот это зеркало как раз отличалось удивительными свойствами. Оно будто жило собственной жизнью. Одна из его створок словно любила меня. По какой-то причине в ней я всегда выглядела прекрасно, лет на 10–15 моложе своего возраста.

Поплакала Фая, но для себя твёрдо решила, что всё же надо как-то жизнь свою менять к лучшему. А ей в то время как раз один молодой комбайнёр начал знаки внимания оказывать. С собой звал. А Фаина возьми и скажи ухажёру, что готова поехать с ним куда угодно, да вот только дети у неё. Но парень ответил, что Фая нужна ему и с детьми. И тётя переехала к комбайнёру, развелась с мужем.

Главное – осознавать, что лжица с Телом и Кровью Господней вообще-то не является ложкой и пищей в обычном понимании. Священники и диаконы после всех причастников потребляют всё, что осталось в Чаше, даже если из ложечки причастилось две тысячи человек. В больших монастырях, таких как Оптина Пустынь или Псково-Печерская обитель, чаши выносят очень большие, и там всегда причастников сотни. Выносят иногда три, четыре, пять чаш, тазы просфор…

Мне было 16 лет, мы с бабушкой собирали малину в её огороде. Малинник находился в самом конце, от него уходила длинная тропа к дому через картофельное поле. Мы увлечённо собирали ягоду и не заметили, как огромная туча, маячившая вдалеке, надвинулась на село. Резко потемнело, посыпались первые редкие капли. А у нас остался не обобранным последний куст.

Жизнь на новом месте, рассказы отца об удивительных вещах – чудесах, святых, ангелах – наполняли меня чувством, будто мы живём в сказке. И собственными глазами я тоже многое видел: храмы восстанавливаются, люди прибывают, площадь перед собором мостят. А потом услышал ещё одну новость: колокольня ожила!

Прошло сорок дней. Я ехала на работу в плотном потоке машин, как вдруг произошло нечто такое, чего со мной ещё не случалось. Резко схватила телефон, хотя не собиралась этого делать, подключила провод. Пальцы сами, будто это была не я, а кто-то другой, начали вбивать в строчку поиска название какой-то песни. Через секунду в динамиках зазвучала композиция «Мать» немецкой рок-группы «Раммштайн».

Нынче в божьем храме истово молятся и стар и млад. Наверное, чувствуют себя очищенными и просвещёнными. А сколько среди них злобных и лицемерных людей! К сожалению, имела сомнительную честь всё это наблюдать. Но, говорят, бог милостив и любит каждую овцу в своём стаде, даже самую паршивую. Несмотря на такое, мягко говоря, не вполне позитивное отношение к вере, я периодически бываю в церкви.

Когда мы раздавали некоторые бабулины вещи, мама хотела выкинуть будильник. Механизм не заводился, а чинить старую ненужную вещь не имело смысла. Но я решил оставить будильник на память, ведь он застал ещё то лето, когда я в первый раз приехал на каникулы к бабушке. Был тихим свидетелем времён, когда я ориентировался по его стрелкам, чтобы узнать время появления поезда Москва – Караганда и добежать на небольшую поляну, откуда видны проходящие составы.