Наталья попробовала надеть его на палец, но даже мизинец оказался слишком велик для найденного кольца. «А ведь обручалку когда-то покупали шестнадцатого размера», – вспомнила она. Тоненькими её пальцы оставались ещё долго. Физически работа в школе, где учительствовала Наталья Дмитриевна Черняева, не тяжела. А вот морально… Как-то раз после нервного дня она обнаружила розовые пятнышки на руках.

Единственное, чего Марина не любит, – опаздывающих клиентов. К назначенному часу нужно прибыть вовремя, иначе придётся ждать, пока мастер не доведёт до совершенства следующую голову из записанных на сегодня нервных кустодиевских женщин. Поэтому я приехал минут за десять, чтобы никого не подводить. В зале, задёрнутом полупрозрачными шторами, помимо Марины находились двое. Парикмахер суетилась с клиентом, а спустя несколько минут выглянула ко мне.

Я очень внимательно, медленно и аккуратно поставила машину так, чтобы удобнее было выезжать. Никакого оскорбления, неуважения или хамства никто никому не демонстрировал. Я даже рта не открыла по поводу того, что место для игр не подходит. В конце концов, ребёнок находился под присмотром взрослых людей, которые адекватно отреагировали на моё появление. Да и праздник не хотелось омрачать даже микроскопическим скандалом. Вот в таком радостном и благостном состоянии я пошла в магазин.

Он устроился служить по контракту в Чечню, там добил выслугу до пенсии. Получив выходное пособие, отдал все долги. А они у Вовки накопились немаленькие, потому что как раз тогда тяжело заболел его младший сынишка – онкология. Пришлось бывшему сослуживцу лечить ребёнка на свои кровные. Сейчас у его сына всё нормально. Потом у Вовки началась чёрная полоса. Он долго не мог никуда устроиться и по этой причине запил.

У больного выявили перелом лапы, пролом грудной клетки и общее шоковое состояние. Первым делом Лидия предложила дать пациенту цыплячью дозу анальгина. Отщипнули крошку от таблетки, растворили в воде, пипеткой залили в клювик. Из спички и ниток соорудили импровизированную шину на лапку. Больше всего пришлось повозиться с грудной клеткой. Воздух выходил из лёгких под кожу, и цыплёнок раздувался, как шарик.

Они с мужем жили дружно и зажиточно, именно о таких говорят – душа в душу. Мне, 23-летней девушке, та коллега, Люба, казалась женщиной в возрасте, а ей всего-то было 42. Дочь в институте, сыну лет 11. Как она убивалась по мужу – до сих пор вспоминать страшно. Дома ещё хоть как-то держалась, чтобы детей не пугать, а на работе тенью бродила. Однако все обязанности Люба честно исполняла от и до. Как-то раз приходит она в утреннюю смену – глаза в пол-лица, сама не своя. И рассказала нам, что ей приснилось.

За дровами собираются три самые крепкие старухи. Но едут не в лес, а к болоту, где много лёгкого сухостоя – соснового, осинового и ольхового. Чтобы поберечь силы Сивки-Бурки, бабки бредут позади саней, ступая в следы полозьев. Идти недалеко, с километр, но к концу пути бабушки устают. Отдохнув, берут ножовки и гуськом направляются к болоту, где разбредаются по сторонам, отчего их следы на снегу напоминают трёхпалую куриную лапу.

Копаясь в багажном отделении в поисках сумки, я подумал, что прекрасно понимаю водителя. Этот немолодой человек вместо того, чтобы нежиться в мягкой кровати под боком у тёплой жены, вынужден ехать за тысячи километров, коротать ночи в автобусе, просыпаться ни свет ни заря. Делал он всё это из-за денег, потому и настроение у Володи было паршивым. Как ни странно это звучит в век потребления, но деньги – довольно слабенький стимул.

Мы жалели Вову, но не знали, чем помочь. Его «качели» от запоя к запою так и мотались, но однажды после очередных капельниц Вова воспрянул духом по-настоящему. Успешно пролечился и по настоянию жены даже посетил собрание Общества анонимных алкоголиков, правда, дальше первой встречи не пошло. Вова не очень любит рассказывать о том, что там произошло. Алкоголики сидели кругом, как и полагается, представлялись и делились опытом персонального знакомства с зелёным змием.

К примеру, англиканский крест чудо как хорош. Другой крестик, из Толедо, тоже ничего – красивый, серебряный. Есть польский крест в виде буквы Т и со стилизованным в виде серебряной змейки изображением Господа. Иногда мне становится жалко, что их нельзя носить. Ну что ж поделать – с другой стороны, я к своему, православному, привыкла. Он, кстати, из Стокгольма, из церкви Святой Клары, но выполнен в греческой традиции и поэтому освящён в православной церкви.

Я ходила в старшую группу детского сада, но из-за того, что родители решили переехать, в садике в последнее время находилась без режима. То есть мы с мамой иногда просто гуляли вместо тихого часа. Однажды мама разговаривала о чём-то с воспитательницей, а я решила изучить пожарную лестницу. Вдруг заметила, что с неё спустилась молодая яркая девушка в белой шубке. Она почему-то не заметила ни воспитательницу, ни нас с мамой, и поспешила к выходу.

И вот, наконец, включается свет, храм озаряется, становится ярким и праздничным. Старенький батюшка подаёт из алтаря возглас, а перед Царскими вратами уже стоит наш красавец диакон. О таких обычно говорят: русский богатырь. Высокий, статный и очень добрый. Всем он рад, для него нет чужих, каждый прихожанин – брат или сестра. К таким людям тянутся, их доброта чувствуется на расстоянии.