В темноте Света никого не видела, но почувствовала холод, пронзивший всё тело. Бросилась к двери, включила свет, однако в комнате никого не было. Кое-как заснула. Видимо, таинственный гость перепутал жертву и сразу это понял. Посмотрел на тётю Свету и ушёл. Как-то раз мама из страха перед существом решила спать вместе со мной. Мы устроились в её кровати, начали засыпать. Я ничего не помню, а вот мама потом говорила, что, когда невидимый гость явился, она принялась меня толкать, пытаясь разбудить.

Наконец машина остановилась. Дядя одним движением откинул кресло с племянницей, навалился на неё всем телом и принялся сдирать с девушки нижнее бельё. От страха она начала читать молитву. Сначала читала тихо, почти про себя, а потом вслух и нараспев. Брат матери отпрянул, ударил племянницу по лицу и вдруг неожиданно расплакался. Признался, что она всю душу ему вынула своей красотой. Дразнит так, что даже ночами снится. Постоянно видит во снах, как любит племянницу в разных позах. Спросил, сколько половых партнёров у неё было, но девушка сообщила, что она девственница.

Я отправился на редакционной машине за материалами для статьи. Погода стояла мерзопакостная, дождь колол ледяными каплями. Ветер раскачивал деревья с огромной силой, ломал даже толстые ветки. Правда, в следовательских кабинетах было тепло. Молодой заместитель руководителя выдал копии необходимых документов, ответил на все вопросы и даже фотографии сбросил на флешку. Мы уже возвращались, когда я залез в кармашек портфеля и не обнаружил флешки. Вспомнил, что замруководителя вытащил её из компьютера и положил на стол. Значит, это я забыл её забрать. Вот голова садовая!

Накануне экзамена поужинала картошкой, открыла баночку домашних маринованных грибов. А ночью проснулась в холодном поту. Меня мутило, мучила тошнота, потом началась рвота. В глазах летали мошки, зрение двоилось, появилась неимоверная слабость. Я поняла, что отравилась грибами. А дома никого, и даже телефона нет, чтобы позвонить, позвать на помощь. Однако вскоре тяжёлые симптомы начали утихать, хотя я думала, мне прямая дорога в больницу. Спустя час-другой кое-как пришла в себя, оклемалась, видимо, не так много съела грибов.

Банковских карт у нас нет, поэтому все расчёты с мужем Дима производит наличными. Это не привычная зарплата, а периодические выплаты по мере поступления денег на счёт. Супруг примерно знает, сколько стоят его услуги, поэтому способен сосчитать, какую сумму ему должен деловой партнёр и за что именно. Дмитрий не торопится заключать с мужем какие-либо договоры, их сотрудничество построено исключительно на доверии, поскольку они знают друг друга не один год. Мне это совсем не по душе, но я с детства приучена не лезть в мужские профессиональные дела.

Планировали жить в тех местах ещё долго, но в 2010 году у мужа случился первый инфаркт. Доктора настоятельно рекомендовали сменить климат и перебраться в более тёплые места, поскольку в зимнюю пору супругу не хватало кислорода. В северных широтах, где мы проживали, доля кислорода в воздухе сильно снижается – он вымораживается при пятидесяти градусах ниже нуля. Как только мужу разрешили лететь самолётом, мы отправились на Юг. На прежнем месте жительства остались старший сын с семьёй и взрослые дети младшего сына.

Пробираемся сквозь высокую траву в человеческий рост. Кругом берёзы и ели, а между ними – заросли кустарника. Трудно поверить, что здесь когда-то была оживлённая сельская улочка. То справа, то слева вырастают серые макушки изб, поросшие светлым лишайником. Как говорит Саня, такой лишайник – хороший знак, чистое место, значит, лес принял вымершую деревню. Многие дома прекрасно сохранились, хотя деревня Степаниха была заброшена чуть ли не при Сталине. Однако ощущение, будто люди ушли отсюда буквально вчера.

Идёшь на службу, как на праздник, – так уютно в православных храмах! Особенно мне нравится, когда люди приходят в церковь целыми семьями. Я стою и любуюсь детьми, девочками в длинных юбках и прозрачных косыночках. Малышами, которых причащают или крестят. Некоторые крохи плачут, но терпят. А какими красивыми стали женщины в церкви! Сейчас появилась православная мода, можно купить стильное платье, а к нему и косынку. Правда, в наши церкви, и особенно в монастыри, нежелательно приходить накрашенной.

Приезжаем, а там мрак, грязь, ухода нет. Такая мерзость! Сдали парня, едем назад и обе ревём навзрыд, успокоиться не можем. Так было страшно за Серёжу! А через неделю он сбежал обратно к нам в интернат. Ум-то у него есть. Прятался под крыльцом. Любовь Илларионовна его у себя дома прятала. Летом на дачу увезла. Серёжа ей табурет сделал, он оказался мастером по дереву. А вырезал как! Инвалид, а поди ж ты… Потом всеми правдами-неправдами пристроили его в дом престарелых, что за 37-й школой. Он всё к Любови Илларионовне прибегал.

Мама немедленно отправилась в деревню. Решила, что бабушка уже начала заговариваться, всё-таки возраст, ей тогда было под девяносто. Вызвали врачей. Приехала бригада, бабушке сделали уколы, она успокоилась, и мама уехала обратно. Но мы рано радовались. Летом я, как обычно, собралась к бабушке на каникулы. Приехала, и в первую же ночь произошло нечто жуткое. Представьте себе обычный деревенский дом: две комнаты – задняя и передняя, сени, чулан и терраска.

Мне кажется, все эти бесполезные визиты лишь беспокоят больного. Ещё вот что думаю. Если считаешь нужным кого-нибудь навестить, сделай это сам, по-тихому, не надо смущать людей, не все считают нужным посещать коллег, а тем более – тратить деньги на гостинцы. У каждого своё отношение к этому вопросу. Например, кое-кому хочется всем нравиться, но оплачивать это почему-то должны все остальные. Вот если ты такой хороший, сам и плати. У нас в организации были две сотрудницы, тесно дружили семьями и домами, как говорится.