Сидим, ждём дорогого гостя, а батюшки всё нет. Мы уже немного нервничаем: наверное, отец иеромонах ещё к кому-нибудь в гости заскочил, и если это так, то мы его можем и не дождаться. Батюшке надо успеть вернуться в монастырь непременно сегодня, а это почти четыре часа в одну сторону. Честно сказать, мы немного приуныли и даже малость заревновали. Хотя ревность к духовнику – это звучит немного комично.

Не забуду одну легендарную чиновницу по имени Зоя. Эта дама меня даже на учёт не поставила, чтобы я получала хотя бы мизерное пособие по безработице. Изучила мои документы, скривилась и выдала: «О, смотрю, на прежнем месте у вас зарплата была высокая. А вы, видимо, хотите большое пособие получать? Знаю вас, ловкачей! Идите на прежнее место и восстанавливайтесь на работе». Этот непрекращающийся кошмар, настоящее испытание на прочность, длился целый год.

Бабушка вздыхает, берёт ложку с дырочками и терпеливо охотится за клейкими квадратиками. Когда последний диверсант выдворен из тарелки, обнаглевший барчук, так уж и быть, милостиво соглашается приступить к трапезе. Ем суп и прислушиваюсь к ощущениям: не попадётся ли мне случайно склизкая гадость? Даже страшно думать, что случилось бы в этом случае с моим бедным организмом.

Отчаяние время от времени сменялось робкой надеждой. Мы прекращали поиски, но через пару часов снова их возобновляли. И не переставали ломать голову: как же так могло случиться? Куда пропал Бу? История не давала нам покоя ещё и по той причине, что кукла по сути была продана, её уже ждала новая хозяйка. Не скажу точно, сколько мы искали домовёнка.

С ужасом бегу в старый дом, мысленно прощаясь с новой кастрюлькой. И тут – сюрприз! На очень маленьком газу стоит картошка с выкипевшей водой! Хотя я точно помнила, что включила газ почти на полную катушку. На стенках кастрюльки видны остатки засохшей пены, а вот на дне нет даже чёрного налёта. Вся картошка сморщенная, но не чёрная. Получилась варёно-печёной. И кастрюлька, как ни странно, осталась совершенно целой.

У этой обители интересная история. Монастырь основан в 1644 году иноком Далматом. Он был монахом в одной из обителей, но позднее стал жить отшельником в пещере на высоком берегу реки Исети при впадении реки Течи. Эти земли принадлежали тюменскому татарину Илигею, который сдавал их в аренду местным жителям для рыбных и зверовых промыслов. Однажды Илигей захотел убить Далмата и пришёл к его пещере.

По вечерам к вагончикам приходили колхозные гармонисты и устраивали танцы для молодых доярочек. А девчата, забыв на время своих деревенских кавалеров, лихо отплясывали и «шептались» с колхозными парнями. Однажды несколько доярок приехали домой на телеге, которая привезла молоко. Побыв немного дома, они запаслись едой и сменным бельём и уже готовились отправиться обратно в летний стан.

Моя бабушка по материнской линии не была знахаркой, но умела «шептать» и знала всякие заговоры. И у моей мамы очень развита интуиция, она часто видит вещие сны. Кстати, покойного отца видит регулярно. Недавно ей приснился странный сон: будто отец мечется по квартире, спешно собирает вещи, собирается уезжать в другую страну. Мама выскакивает на улицу, а там стоит длинная процессия из чёрных автомобилей, напоминающих катафалки.

Тогда был очень ясный солнечный день. Идёт Клавдия по лесу, но грибов не встречает. И тишина кругом редкая – так и тянет в лес подальше зайти. Сошла с тропинки, углубилась в чащу. А там уже полянок мало, лес тёмный, хвойный. И вот бредёт учительница и видит – вот хороший маслёнок спрятался среди листвы, а тут лисичка. Но всё равно маловато. Насобирала она курам на смех – лишь дно корзинки укрыла. Уже хотела возвращаться, как вдруг увидела под ногами целый грибной круг из ярких лисичек!

Татьяна, присутствуя на всех службах, что совершались в часовне, всё больше проникалась доверием и любовью к святителю Луке. Заходя в часовню во внеслужебное время, я нередко заставал её стоящей перед образом святого врача с каноном или акафистом и многочисленными бумажками с именами больных. Знаю, будь у женщины возможность, она и вовсе не выходила бы из часовни. Но прожить на крошечную пенсию, которую она получает от государства, совершенно невозможно.

Постепенно батюшка разговорился и поведал причину своего огорчения. После воскресной службы, до начала которой он исповедовал множество людей, священник поехал причащать на дому тяжко болящих. Освятил автомобиль, провёл личную беседу с прихожанином и освободился примерно в два часа дня. Естественно, всё это время без пищи и воды – с полуночи, как полагается, начинался евхаристический пост. Лишь после полудня наскоро перекусил.

Родители Лёхи – служащие, технические интеллигенты. Но в тот момент в крови, видимо, возопили древние крестьянские гены. Отец выпорол Лёшку ремнём, реквизировал журнал, а бабушка потом весь вечер приговаривала: «Вот, поделом тебе, бесстыднику! Бог тебя наказал!» Так Бог для моего кореша окончательно превратился в главного врага. Хотя ни он, ни я в Господа не верили.