Помню поездку к одному батюшке, который умеет изгонять нечисть из человеческого тела. Если бы я не видела своими глазами корчившихся на полу людей, которые ещё минуту назад мило улыбались окружающим, – никогда бы не поверила в существование такого явления. Помню, как они орали благим матом, помню этот мгновенно изменившийся голос, похожий на свинячий визг, от которого мурашки бегут по коже.

Всю зиму снега не было, а в тот день погода словно взбесилась: метель, буран, вьюга… А мы бредём неизвестно куда. Снега по колено. Я уже прокляла всё что можно. Еле доползли до дачи. Зрелище ещё то. Темнота, воет вьюга, а перед нами тёмный дом. Поднимаемся в темноте, чертыхаясь. Заходим в комнату, сели, включили свет. Муж в полном восторге, а мне почему-то не слишком комфортно. Сидим, болтаем.

Однажды у нас ночевали гости. Мама уложила их на кровать, а сама разместилась на полу – дело было в маленькой однокомнатной квартире. Мама и уснула на боку, но ночью проснулась, почувствовав, что кто-то снова покушается на неё. Видимо, пришельца не удовлетворило удушение жертвы в непривычном положении, и он быстро испарился, перед тем ударив маму по голове.

Я отстояла службу, приложилась к иконе и мощам, молила Матронушку помочь найти могилку её тёзки. Из церкви сразу направилась на кладбище, купив по пути конфеты и печенье на помин. Опять передо мной разбежалось несколько тропок – по какой же идти? Но люди подсказали, что лучше держаться правой. Я прошла несколько десятков метров, но ничего не обнаружила. И тогда взмолилась...

Я не горела желанием бродить по высокой траве среди деревьев и предложила мужу отправиться в перелесок, а меня оставить в берёзовой роще. Здесь, в окружении чистых тропинок и удивительного многообразия лесной жизни, я чувствовала себя хорошо. Валера согласился, пообещав через час меня забрать. Солнце весело проглядывало сквозь листву растрёпанных берёз.

Внешне Иван Григорьевич Архипов ничем не отличается от любого пенсионера-островитянина. Ему за шестьдесят лет, роста он высокого, сутулый, рукастый, с большим шишковатым носом и седой чёлкой, опущенной на лоб клинышком. Найти его дом на острове очень просто: надо только спуститься от церкви до первого поворота и возле огромного, обросшего мхом камня свернуть налево.

Я помогаю бездомным животным – финансами, кормом. Общаюсь только с проверенными волонтёрами. А потом увидела реальное отношение батюшки к милосердию. Это были обычные псы, но разве по-людски пройти мимо, когда живая душа нуждается в помощи? Опущу подробности, скажу лишь, что те собаки с рождения жили на территории храма. Но при смене настоятеля произошла смена нравов. И я в первый раз взглянула на священство без розовых очков.

Стала догадываться, что происходит нечто странное, когда у самой неожиданно заболели зубы. Как и у брата, появилась «челюстная» проблема. Вдобавок быстро располнела, хотя есть больше не стала, скорее наоборот, урезала рацион. Чтобы рассказать обо всех напастях, свалившихся тогда на нашу семью, не хватит никакой бумаги. Я подозревала, что кто-то навёл на нас порчу, но не исключала простого совпадения. Лишь недавно мы узнали разгадку, и она нас потрясла – настолько оказалась чудовищной.

Спустя несколько лет родители той девочки решили перезахоронить тело. То ли переезжали на новое место жительства, то ли ещё что-то случилось – причину эксгумации не помню, но откапывал гроб наш сосед, который живёт через два дома. Покойников он перевидал достаточно, до сих пор работает в похоронной компании. Но то, что увидел в тот день, его сильно потрясло. Мама девочки настояла, чтобы гроб открыли. Хозяин – барин. Сняли крышку и ахнули: девочка лежала в гробу без единого следа тления, словно её только что туда положили.

Я двинулась не наверх, где все рвали друг друга, борясь за жизнь, а наоборот, спустилась в накренившуюся часть судна, которую уже захватывала вода. Вот-вот окажусь в море, зато тут никого. В Бога я тогда не верила, но успела подумать: «А если бы Господь существовал, мог бы он сделать так, чтобы я, старая тётка, не умеющая плавать, просто вошла в воду и поплыла? Наверное, не мог бы».

Бабка сделала обереги для нас и дома, велела ездить к ней ещё три дня. Тут как раз и началось самое интересное. Не успела я вернуться домой, а та самая лучшая подруга на крыльце сидит, меня дожидается. Поздоровалась, а между тем всё в глаза заглядывает, за руку пытается схватить и всё что-то болтает, болтает. Я вошла в дом первой и сразу же спрятала оберег у порога, как бабуля научила. Подруга ногу занесла за порог, а зайти не может. Смотрю – начала она руку чесать, да так сильно, что вот-вот до крови раздерёт.

Это случилось в самом конце семидесятых, в ноябре. Морозы ещё не стали, хотя уже кокречило (морозило). Мне тогда было тринадцать. Мы с ровесником Игорьком Антиповым в тот день отправились на лыжах в лес. Рубили деревья, заготавливали кормушки для лосей. Каждый знает: лосям ведь зимой солёного хочется, организму соли не хватает. Вот мы лесникам и помогали. Срубим ствол на полянке, выстрогаем из него корытце, насыплем сохатым сольцы да и радуемся.