Здесь же, рядом с храмом, аргуны хоронили и своих покойников. Народ в Аргунове водился зажиточный, потому и надгробия над могилами нередко делались из дорогого камня, даже из мрамора. А над ними – огромный храм с колокольней в три яруса, увенчанной большим позолоченным крестом. Но пришла новая эпоха, время аргунов закончилось. Нет теперь на карте этого села, и храма нет.

Мы смотрели фотоальбом с дочкой и свекровью, долго выбирали. И вдруг из него выпал снимок, где муж довольный, улыбается в 32 зуба, жмурится от радости (глаз не видно – так хорошо человеку). И фирменные лучики-морщинки вокруг глаз. Ни дать ни взять – просто само солнышко улыбается! Фотография отличная, но разве можно такую счастливую фотку отправлять на погост? Выбрали другой снимок. И тут началась история.

Он получил сложный перелом лапы, со смещением. Первое время плакал, не мог есть, не мог толком ни лечь, ни сесть. И мы тоже плакали, глядя на него. К счастью, в ветеринарной клинике оказался хирург с золотыми руками. Он мастерски «собрал» ногу Марсика, установил титановые штифты. Мы долго лечили кота, я делал ему инъекции, отпаивал бульоном. А когда Марс окончательно поправился, всё чаще стал сидеть перед входной дверью и призывно мяукать.

Прихожане направились к дверям. А там тот самый ливень, как из ведра! И ведь вечером погода была ветреная, но сухая, ничто не предвещало катаклизма. Храм у нас небольшой, плотно окружён аккуратным заборчиком, чтобы обойти его, надо миновать ворота и прогуляться по близлежащему парку. Вот уж воистину испытание веры! Людей оказалось много, кто с маленькими детьми, кто со стариками.

Идём с мамой вдоль кладбища, а навстречу бабушкина соседка, баба Нина. Весёлая такая, в платье нарядном, новом платке, будто на праздник оделась. Встретились, поздоровались. Постояли немного с соседкой, поговорили. Ничего особенного, буквально перебросились парой фраз. «А я тут погулять вышла, – улыбается соседка. – Погода хорошая, вот и думаю: чего ж не пройтись?» Распрощались мы тепло и потопали к бабушке. Добрались, встретились, обнялись.

В нашем крохотном северном городке никогда не было даже часовенки, не говоря уже о церкви. Оно и понятно: город строился молодыми людьми по комсомольским путёвкам. Но в лихие девяностые общество вдруг снова ощутило потребность в вере и Боге, и наш городок не стал исключением. В администрацию посыпались просьбы от населения открыть православный приход. Однако где взять деньги на строительство храма? У города их нет.

Когда пришёл в себя, помню удивление врача, который склонился надо мной, проводя реанимационные действия. «Ой, – говорит, – а почему щёки у тебя такие красные? Словно кто-то хлестал по ним». Я лежу, ничего не понимаю. Долго приходил в себя, не осознавал, где нахожусь. Почему вокруг меня такая суета, почему все носятся. Лишь потом осознал, что брат вытащил меня с того света.

В марте дочь поехала на автомойку. Машину помыли. А уже когда приехали домой, она заметила, что внутри фары какое-то помутнение, словно подтёк. Машина не старая. Ладно, думала, высохнет. Просто фара стала не герметичная, надо поменять. Но подтёк до сих пор не высох, вот что странно. Как вообще туда попала вода и почему она до сих пор там – непонятно. А на прошлой неделе у дочери с подружкой потёк титан.

На вокзале в ожидании поезда добавили ещё: зашли в буфет, взяли по стакану сладкого чая, плеснули туда из бутылки. Получилось нечто вроде пунша. В Калинин я приехал рано, в темноте, и несколько часов спустя уже плыл на «Метеоре». Если бегавшие по судоходным рекам на подводных крыльях «Ракеты» мелькали, как чайки над водой, то новые «Метеоры» размерами напоминали уже лебедей с расправленными крыльями, и даже Волга, казалось, была им мала.

...Её рассказала слушательница из Канады. Она поехала с мужем и ребёнком в ботанический сад, а перед этим семья зашла перекусить в кафе быстрого обслуживания. Но кафе оказалось забито людьми, сесть негде. Муж пошёл делать заказ, решили, что съедят уже в парке. И тут неожиданно парень, сидевший один за столиком, встал и уступил место женщине. Он не слышал разговора, не видел семью, просто предложил сесть, а сам со своей едой встал у стойки. Дама очень удивилась и обрадовалась – столик как раз на троих.

Этот сон меня долго преследовал. Я видела его так часто, что каждый раз просыпалась в холодном поту. Думала: к чему он мне постоянно снится, и именно в двух вариантах? В конечном итоге сделала вывод: видимо, чтобы ДТП обошлось без жертв, в машине не должно быть третьего человека. Но я оставалась спокойной и не придавала кошмару слишком серьёзного значения. В реальной жизни такого не происходило ни разу – начальник всегда ездил с водителем...

В девяностые он служил бойцом спецподразделения, прошёл обе чеченских кампании, а сейчас воюет добровольцем в Донбассе. Муж в своё время тоже когда-то подписывал бумагу о неразглашении, поэтому о войне Сашу не расспрашивал принципиально. Но нашлось много других общих тем. Например, «коп» – так в определённых кругах называется поиск в земле старинных предметов и раритетов с помощью металлоискателя и лопаты.