Сестра Игоря, Ирина, обитала в соседнем городе и воспитывала троих детей – дочку, сына и мужа. Узнав, что брат вдобавок хочет отправить к ней маму, нервно рассмеялась: «Хорошо рассудил: ему квартира достанется, а мне – больная старуха». Но отказать не решилась, забрала Надежду Константиновну к себе. Впрочем, после инсульта женщина физически восстановилась, могла и ходить, и обслуживать себя.

В итоге была в шоке от этой «консультации». Нет, всё прошло спокойно и мирно, дочку посмотрели, послушали и постукали, как положено. С этим порядок. Убило другое. Врач неожиданно заявила: скорее всего, у Анюты эпилепсия. Вот это поворот! Дочка дважды в жизни теряла сознание, и я специально после обоих случаев проходила с ней обследование, диагноз «эпилепсия» исключили.

После осмотра он сказал мне буквально следующее: сердце плода бьётся, поэтому поезжайте домой, а кровотечение – это не страшно. Я, конечно, удивилась, но медиков привыкла слушать. Уже собралась уезжать, однако инстинкт самосохранения всё же не позволил этого сделать. На дворе темно, до дома нужно добираться через всю Москву, и доеду ли я в таком состоянии – неизвестно.

...Но меня просто оторопь берёт, когда тату на видных местах появляются у учителей и врачей. Отсталая, видимо. Но радует, что не я одна. Вот, например, друзья из Казани рассказывали, что в тамошнем медицинском институте первокурсникам сразу говорят: увидим пирсинг или тату на видных местах – отчислим. Мне вообще нравится высказывание одного английского комика на эту тему – «Если у человека татуировка на лице, это означает: «мне достаточно прожиточного минимума».

Приезжаю, подхожу к нужному кабинету, там уже очередь из четырёх человек. Заняла, сижу. В поликлинике не люблю ни с кем разговаривать и терпеть не могу, когда пристают с рассказами о своих бедах и болезнях. Приём должен начаться ровно в восемь, но врача ещё нет. Я спокойно жду в уголке. Но и в девять нет доктора! Народ сидит безропотно и обречённо, а у меня внутри начинает потихоньку разливаться раздражение.

Например, сегодня ему напомнили эпизод из далёкого пионерского детства: лето, лагерь «Спутник», он во втором отряде. Гуляя по территории, увидел, как один пацанчик лет семи дерётся сразу с несколькими, и те хором бьют его, не сильно, но обидно. Мальчишка убегает в спальную палату и забивается там в угол возле своей койки, готовясь обороняться до последнего. Будущий доктор (БД), расспросив мелюзгу, выяснил, за что валтузили несчастного страдальца…

Вскоре настал торжественный день, за ним первая брачная ночь. Почти сразу к нашей огромной радости наступила беременность. В назначенное время пришла на очередной медицинский осмотр. В кабинете сидела та же тётя. К тому моменту я уже встала на учёт в женской консультации, поэтому торжественно подала ей справочку оттуда, вся светясь от счастья – у меня будет малыш! Наши родители тоже были очень довольны, все ждали маленького чуда.

Пила успокоительные сборы, молоко с мёдом, гуляла по вечерам, принимала ванны с расслабляющими маслами – всё, что советуют в таких случаях. Никакого эффекта. Засыпаю, просыпаюсь, по два-три часа ночью не сплю. Даже чтение занудных книг не помогало. Ходила на приём к неврологу, сомнологу, выполняла их рекомендации: соблюдала режим, принимала таблетки для коррекции ритмов сна, валерьяну, пустырник.

Был на «скорой помощи» один постоянный клиент, Ванечка-висельник. Мужичок лет сорока, как по расписанию, каждый месяц вешался. Звонил 03 и истошно вопил: «Суицид!» Потом чётко называл адрес, сидел у окна, ждал, когда подъедет машина и бригада войдёт в подъезд. Рассчитав точно время, сколько занимает поездка на лифте до шестого этажа, открывал дверь, вставал на стул, просовывал голову в заранее заготовленную петлю и прыгал.

Недавно по дороге на работу я на левой руке сломала пальчик. Да, по-другому не назовёшь то, что у меня имеется. Лежу на операционном столе. Из одежды на мне тоненькая больничная рубашонка, трусы, с боем отвоёванные вязаные носки – долго доказывала, что не шерстяные, поэтому в операционную в них можно. Сверху накрыта простынкой. Лежу, замерзаю, начинаю дрожать, причём довольно сильно.

Мы поехали с одного конца города на другой. Спасибо ещё раз доктору Кириллову, он довёз 98-летнюю бабку живой. В приёмном отделении клинической больницы №6 для мамы сделали всё возможное и невозможное, а потом госпитализировали во второе кардиологическое отделение. Какое прекрасное лечение в этой больнице, внимание, забота! Я никому не давала никаких шоколадок и коробок конфет и денег в карманы халатов не совала. В этом отделении помнят клятву Гиппократа.

Однажды позвонила среди ночи, перепугала – я подумала, что-нибудь случилось с её пожилыми родителями, которых знаю много лет и нежно люблю. Но оказалось, речь шла о срочном лечении воспаления лёгких у крысы. Ёлки-палки, ну я после полутора суток дежурства, только заснула – и разбудить меня таким вопросом! Конечно, я не крыса, меня жалеть не надо.