Зимой начались проблемы со зрением. То перед глазами словно чёрные мухи летают, то молнии сверкают. В конце концов решила, что так жить нельзя, и пошла в диагностический центр разбираться с насекомыми и грозовыми явлениями. В лечебном учреждении меня обследовали, погоняли по кабинетам, выяснили, что левым глазом вижу только верхнюю строчку на таблице, помахали перед носом пальцами, проверили на всех приборах, изучили состояние сетчатки.

Слава богу, государство помогает людям с инвалидностью, хоть как-то их поддерживает. И снова жалобы: на пенсию в 20 тысяч ни прожить, ни лечиться невозможно. А вы в курсе, что есть регионы, где на меньшую зарплату живут целыми семьями? И с этих крошечных доходов ещё и налог берут, в том числе и для того, чтобы выплачивать пенсии. Может быть, надо просто спасибо сказать государству хотя бы за то малое, что дают?

Да, есть немало случаев, когда домашний питомец (причём чаще всего подобранный, а не подаренный) буквально вытягивал стариков из состояния уныния, отвлекал от мысленных блужданий вокруг своего здоровья. Есть даже категория пожилых людей, в основном это женщины старше шестидесяти лет, которые создают и содержат мини-приюты для бездомных животных.

Врачи нашли причину отставания в умственном развитии: суженные сосуды головного мозга. Их расширили с помощью лекарств, и всё наладилось. Вот что осталось на всю жизнь, так это плохая социальная адаптация. Возможно, именно её вы считаете признаками аутизма. Да, сын не ладит с коллективом, там его не принимают. Но с одноклассниками проблем нет: классный руководитель объяснила детям, что на него просто не надо обращать внимания, пока сам не захочет общаться.

У родителей я единственная дочь, братьев и сестёр нет. Есть двоюродный брат и его дети, но отношения не лучшие, да и от тех детей бескорыстной помощи не дождёшься. А вдруг нацелятся на мою квартиру, заработанную с таким трудом? Так ещё больше боюсь – отравят, сживут со свету, если задержусь на белом свете. По этой же причине страшно связываться с фирмами, предлагающими уход в обмен на наследование жилплощади.

Так впервые я попала в больницу скорой медицинской помощи №2 (БСМП-2) Ростова-на-Дону. Здесь очень красивый вид: ухоженный парк, а с другой стороны озеро. Складывается впечатление, будто ты на острове. Потом я побывала в этом учреждении ещё не один раз, и этот «остров» стал для меня островом веры и надежды: веры в то, что вылечат, и надежды на то, что спасут.

И вот несёмся по переходу, вдруг видим – женщина упала. Мне, 30-летней, она показалась пожилой, но сейчас думаю, что ей было не больше пятидесяти. Она лежала на бетонном полу подземного перехода, растерянно и беспомощно озираясь вокруг. Всё это происходило летом, на ней были спортивные штаны и футболка, а на поясе пристёгнут полный кошелёк, какие обычно носят рыночные торговцы.

Сейчас сыну 19 лет. Наш папа всегда и везде возил ребёнка на машине, например, нужно было каждый год проходить медкомиссию для подтверждения инвалидности. Кто хотя бы раз подавал документы на группу – поймёт, что это такое. Зрячему-то человеку трудно столько раз ездить туда-обратно. Внезапно нашего папы не стало. Мне пришлось одной возить сына на общественном транспорте с пересадкой.

Мы жили в глухой деревне, где врача не было, только фельдшерский пункт. Там мне выдали димедрол, я его выпила – сна ни в одном глазу, зато началось сильное головокружение. Потом кто-то подсказал зайти к одной женщине, она дала мне транквилизатор. Вот после этой таблетки я уснула нормально: забыла и про огород, и про то, что надо готовить обед.

Надо было срочно написать справку о смерти, чтобы организовать похороны побыстрее, ведь потом долгие праздники. Но когда в воскресенье в 11 вечера заявляется дама и требует, чтобы доктор немедленно поднялся к ней посмотреть, почему ребёнок чихает!.. «Иначе, – с угрозой в голосе, – я вас завтра вызову. Вам же лучше сходить сейчас». Да откуда вы взяли, что это «лучше»? Безусловно, супругу легче прийти завтра, чем вылезать из-под тёплого одеяла.

Думаете, там у неё взяли анализы? Как бы не так! Посоветовали отправиться по месту жительства, никто и слушать не хотел её объяснений. Сотрудницы лаборатории ни в какую не соглашались принять дочь, орали на неё. Она пошла к главврачу с жалобой и требованием помочь. Просила войти в её положение: работает у частного предпринимателя, отпроситься невозможно, больничный не принимают.

Всегда была уверена, что и сама стану для них опорой и поддержкой в старости. Но их четверо, а я одна. У маминого брата детей нет, а сын папиной сестры давно уехал в другую страну; он материально помогает, а вот приезжает и звонит крайне редко. Пока мои дядьки-тётки были немного моложе, всё шло хорошо. Я их регулярно навещала, помогала решать бытовые вопросы, старалась побаловать чем-нибудь вкусным...