Мои предки имели крепкое здоровье и были долгожителями. Прабабушка, не дожив двух лет до векового юбилея, ушла в мир иной с почти полным комплектом зубов. Дедушка был артиллеристом, прошёл всю Великую Отечественную войну, дошёл до Берлина, но и он к своим девяноста годам особых проблем с ротовой полостью не имел. Мамочка, работавшая в шахте горным инженером, к восьмидесяти годам сохранила все зубы, потеряла только один!

К сожалению, большинство матерей выбирают другой путь: продолжают помогать пьющему «ребёнку» и пытаются за него отвечать. Они боятся самого страшного: потерять сына или дочь. Сама бы я смогла отказаться от любимого мужчины, брата, друга, подруги, если их выбор – пьянство, это моя принципиальная позиция. Но у меня холодеет в груди при мысли, что такое могло бы произойти с сыном – тот самый случай, когда, понимая умом, всё равно выбираешь сердцем. И это не «российский менталитет», а материнский.

На протяжении всей жизни мы, женщины, прикладываем усилия для поддержания своего лица и тела в тонусе. Но наступает момент, когда «бабушкины советы» типа масок из огурца или простокваши уже не помогают. И даже секретный рецепт – растопленные на пару антигеморройные свечи с аспирином – не спасает от носогубных складок и отвисшей кожи на подбородке.

Обращаюсь к вам со своей бедой, надеюсь, откликнутся знающие люди. У меня очень деликатная проблема, но уже нет сил терпеть издевательства наших горе-гинекологов. Не могу и дальше быть подопытным существом. Мне 45 лет. Два с половиной года назад начались проблемы в области гинекологии: нарушился цикл, я стала раздражительной, плаксивой, появилось чувство тревоги.

Каждый раз при встрече с каким-нибудь молодым человеком у меня учащается пульс, дыхание становится неровным. Я при всём желании ничего не могу поделать с этим. Очень хочется встать с инвалидной коляски и пойти за ним! И, конечно, я не могу поговорить ни с одним мужчиной нормально, как обычно общаюсь со своими родственниками, – начинаю заикаться, переживать, волноваться.

Год назад мне стало сниться нечто ослепительное и тревожное, ошеломляющее и ужасное. Иногда это «нечто» напоминало триллер, иногда – щемящие мыльные оперы. Сердце в груди начинало трепетать, как перепуганная птичка в клетке, – от этого я просыпалась и уже не могла заснуть до самого утра. Некоторые сновидения оказались пророческими. Например, про оранжевый колобок.

Надеюсь получить ответ на вопрос о депрессии, бессоннице, постоянном внутреннем напряжении, панических атаках. Никогда не думала, что у нас возникнут такие проблемы, а куда обращаться, не знаем. Рекламы много, но ведь хочется получить помощь, а не очередное вымогательство денег, что нередко случается в платных поликлиниках. В интернете на эту тему много информации. Кто-то предлагает подсесть на антидепрессанты, но говорят...

Хочу рассказать о том, как лежала в больнице. Как никто не мог мне помочь, а доктор по фамилии Быков вылечил. Я долго болела, бесконечно ходила по врачам, от непрекращающейся многомесячной боли ревела горькими слезами. А доктора не могли поставить правильный диагноз, прописывали мне ванночки и мази, не замечая тромбоза, не зная, видимо, что такое антибиотики, и, наверное, надеясь на мой скорый конец.

Нам дико, что в Китае девочкам бинтовали ноги, чтобы они оставались крошечными, детскими, – такой был жуткий идеал красоты. С ужасом читаем, что в Междуречье засилье вшей считалось признаком богатства, а на островах Океании красивым признают травмированный череп и татуировки на лице. Но мы-то сами и весь якобы цивилизованный мир – разве не дикари с нашей модой на худобу? Сейчас много женских изданий, и в каждом – рубрика о похудении.

Мне 60 лет, я инвалид, сейчас работаю продавцом. Работаю не потому, что пенсии не хватает на жизнь, а просто общение с людьми поддерживает меня в глубоком горе. Случилось самое страшное – я потеряла сына. Родила поздно, в 35 лет, раньше не получалось, и вот он наконец-то появился, мой долгожданный сынок. Да, я мать-одиночка, но этого никогда не стыдилась. Воспитывать ребёнка мне помогала мама. Что и говорить, тряслись мы над нашим Сашей всю жизнь.

Меня настигло горе: умер муж, ветеран Великой Отечественной войны. Мы с ним прожили 60 лет, и в 84 года я осталась вдовой, а он был на год старше. Ужасно переживала, и на почве нервного расстройства у меня случилось ущемление нерва. Два месяца мучилась, лежала дома, были ужасные боли, описать невозможно, ни таблетки, ни уколы не помогали. Я не знала, куда деть правую ногу, ни днём ни ночью не спала, не ела.

«Скорая» приехала через 40 минут, хотя их подстанция находится в пяти минутах езды. В первую очередь медики на меня разорались: мол, почему не предупредила, что беременна, – хотя это очевидное враньё, ведь все разговоры с диспетчером записываются. Потом эти фельдшерицы минут сорок сидели у меня, никакой помощи не оказывали, только любовались, как мне плохо, и что-то непрерывно писали.