Не могу не откликнуться на письмо «Проявилась наследственность» (№24). Автор рассказывает о проблемах своего сына, у которого случился приступ острого психоза. Теперь врачи настаивают на лечении в стационаре, а мама против – мол, сын этого не хочет, да ему это и не нужно, он же умный парень! Эта история заставила меня написать в «Мою Семью». Даже не знаю, как начать. Я в обсуждениях материалов газеты обычно не участвую.

Дама, прогуливаясь по улице, увидела лежавшего на земле птенца стрижа. Решила подобрать и запустить в небо, но птенец не оценил её добрых порывов и, вместо того чтобы взлететь, вцепился когтями своей спасительнице в палец. Попытка его оторвать не увенчалась успехом (прямо не птенец, а бультерьер какой-то). Женщина не придумала ничего лучшего, как вызвать «скорую». Приехавший врач поматерился, конечно, но птенца от пальца оторвал.

Мне тоже захотелось рассказать о врачах-стоматологах, которые работали в поликлинике нашего химкомбината. С такой халатностью, какую они проявляют, никому не пожелаю столкнуться. Возможно, эти доктора узнают себя в письме. По себе знаю, что, рассказывая, люди иногда преувеличивают, поэтому постараюсь изложить всё без лишних эмоций. Раньше я считал, что репутация для врача – это очень важно...

Уважаемая О.Г., может быть, ваши больные порой и бывают излишне подозрительны, сомневаясь в правильности лечения и диагностики. Но жизнь показывает, что это у них защитная реакция на всю нашу систему здравоохранения. Не надо далеко ходить, я тоже не доверяю врачам. И уж поверьте, на это есть самые веские причины. Я живу отнюдь не в деревне, и медики у нас вполне высокого уровня. Но, тем не менее, нередки случаи их вопиющей безграмотности!

Как же так: у нас есть медицинские страховые полисы, а складывается ощущение, что лежим, как бомжи с улицы, и должны на коленях благодарить врачей за то, что нас вообще взяли в больницу. Дорогие медики, я очень хочу, чтобы вы узнали себя. Понимаю, у вас проблемы дома с родственниками, маленькая зарплата. Но ведь когда у нас горе, мы идём к вам за помощью, а получаем холодное равнодушие.

Пил мой отец, правда, «культурно» – бутылка вина в день, пил муж – только в весёлых компаниях, на которые уходила вся зарплата. Теперь пьёт сын, не знаю, на какие деньги. Сын пошёл дальше всех своих родных: допивается до белой горячки, до эпилептических приступов – неизвестно, как он из них выкарабкивается, так как пьёт не дома. Когда это случилось в первый раз, я была на работе – он позвонил и рассказал, что видел дома какие-то «чужие существа».

Мне 22 года, недавно окончила учёбу, живу с родителями, они уже немолодые, обоим по 62. У мамы всегда был очень упрямый характер, но в последнее время вследствие определённых жизненных неурядиц она стала просто невыносимой – постоянно болеет и всего боится. Каждое её утро начинается с разговоров о болезнях, вечер заканчивается передачами о них же. Кто бы нам ни позвонил, кто бы ни переступил наш порог – все слышат только рассуждения на эту тему.

У меня есть знакомая по имени Лиля. Мужа ей фактически выбрала мама: ещё гуляя с новорождённой Лилей, она познакомилась с женщиной, которая недавно родила сына. Вот так они и гуляли вместе с колясками и уже заранее поженили детей. Так всё и вышло: девочка и мальчик вместе играли в песочнице, потом пошли в детский сад, школу, институт. Всегда вместе, всегда рядом.

Далее по списку нарколог, он сидит в лаборантской кабинета физики, а в самом кабинете идёт урок у десятиклассников. Учителя толпятся в коридоре, по очереди заходят на приём, задерживаются там надолго. Страшные подозрения закрадываются в сердца тех, кто ждёт своей очереди: неужели у коллег выявили какие-то пороки? Выходящие таинственно улыбаются, но ничего не рассказывают. Подходит моя очередь, захожу. Нарколог сразу спрашивает...