Мерило творческого успеха – общественное признание. Получить его в большом объёме – безусловно, высшее наслаждение. Но когда ажиотажа вокруг тебя становится слишком много, ты думаешь: ой-ой-ой, больше не надо, мне достаточно одного дня славы! Всё, горшочек, не вари, хватит-хватит! Иначе как я с этим справлюсь? А потом ко всему привыкаешь. Слава – это действительно пьянящее, окрыляющее чувство, которое тебя поднимает.

Многие пациенты спрашивают: «Доктор, почему у меня диабет, почему повышен холестерин и почему я пью таблетки, а они не помогают?» И мой любимый вопрос: «Почему я набираю вес, я же практически ничего не ем?» На все эти вопросы современная медицина даёт универсальный ответ: «Ну, а что вы хотели? Возраст!». Крайне удобная отговорка, не правда ли? В действительности чаще всего, у пациента «пережата» шея.

Ира не разделяла моего восторга и, как истинно городской житель, сразу вызвалась работать поваром нашей сельхозартели. Еду наши добровольные повара готовили в домике, где жила мужская часть отряда. Женщин поселили в соседнем доме с хозяйкой. По вечерам мы расстилали на полу свои тюфяки, и начинались весёлые разговоры. Не помню почему, но много смеялись. Дамы постарше – две из нас были предпенсионного возраста – постоянно утихомиривали молодёжь.

Одна из кошек жила в тюрьме давно. Она умела избегать встреч с опасными людьми, знала, кто может дать лакомый кусочек и защитить. У неё даже имелся хозяин, если так можно назвать зэка, бесправного, как она сама. Имя у кошки было нецензурное, поэтому в тексте назову её Муркой. Красотой она не отличалась, просто серая с белой манишкой. Когда начальник приказал в очередной раз избавиться от кошек, один из сотрудников сунул Мурку в картонную коробку вместе с пятью пушистыми соплеменниками, вывез в город и выпустил на окраине парка.

С тех пор взяла за правило приезжать на площадку уже в готовом виде. Но если на улице ветер, дождь или снег, как бы блистательно ты ни уложила волосы, по дороге от причёски ничего не останется. Поэтому иногда я еду на работу прямо в бигуди, прикрыв их платочком или шапочкой. В этот раз ситуация была совсем экстремальной. Кроме сильной метели, на дорогах лежали такие сугробы, что брать машину не имело смысла – жуткие пробки. Мне предстояло добираться своим ходом на другой конец Москвы. Значит, опять придётся ехать в дурацком виде с бигуди на башке и собирать по пути насмешливые взгляды.

Парень прибавил ходу, волоча за собой собаку. Подумала, что он избегает разбора полётов, но я и не собиралась скандалить. Однако я ошиблась. Оказалось, пацан тоже шёл с пустой бутылью к водопроводному автомату, и ему просто не хотелось пропускать меня вперёд. Эх, никакого уважения к пожилой женщине. Я человек невредный, но меня зацепило это двойное хамство. Мальчишка поставил бутылку в автомат и сунул в щель 50 рублей. Для информации: 5 литров воды стоят 20 рублей.

Сын определил бабулю к себе в отделение терапии, хотя такая больная – не их профиль. Говорит, жалко мне её, старенькая, куда ещё определять, не на кладбище же везти, раз профильные специалисты отказались лечить. Получается, даже врач с врачом, работая в одной больнице, не могут договориться. А сын никому не в силах отказать, берёт всех, кому нужна помощь, кого в другие отделения не приняли. Пока заведующий его за это не ругает, слава богу.

Юля узнала от мамы об этих моих чувствах – и закрылась от меня. Я бросилась бороться за любовь сестры, обрушила на неё шквал писем, переполненных эмоциями, обидами, критикой. Всё это была лишь ширма для внутреннего одиночества. Но Юля этого не увидела и обижала меня своей отчуждённостью, резкими суждениями, отказом в помощи. Однажды, когда папы уже не было в живых, мама на три месяца объявила мне бойкот.

«Скорая», больница и диагноз – гипертонический криз. Я расшифровал это слово по-своему – кризис, то есть, кранты. Врач дала таблетку и отпустила с миром, наказав наблюдаться амбулаторно. Работая в тайге, я попадал в разные ситуации. Медведей бил, и они в долгу не оставались. Погибал и выживал, но никогда не испытывал страха. А вот идти в поликлинику означало признать себя ущербным, нежизнеспособным. Как оказалось, мои опасения были не напрасными. Чувство дисциплины заставило перебороть себя и всё же явиться на приём к кардиологу.

В тот год баба Анна встретила очередной день рождения в пустом доме – и это было хорошо. Старший сын с невесткой ночевали у себя после обильного возлияния. Мишка, второй сын, подрядился на три дня на пасеку к соседу. Младший не дошёл до дома с вечера, получив зарплату. Всего у Анны девять детей, и почти все пьющие, даже две дочери из трёх. Подрастающие внуки шли той же дорожкой.

Я засмеялась, но от боли сразу схватилась за голову. Однако поняла: как повезло-то, теперь что ни натворю, всегда имеется хорошая отмазка. Контуженая, с меня все взятки гладки. В итоге со мной всё оказалось не так уж и плохо: сотрясение головного мозга средней тяжести, основание черепа не повреждено. Из лечения витамины, капельницы, курс болезненных уколов магнезии в мышцу, покой и постельный режим. Читать, смотреть телевизор и даже слушать радио строжайше запрещено. Скучно до одури!

Эта идея вызвала ужас у чиновников ЦК. «Вы что, совсем сдурели? – орал один партийный деятель. – А если они перепьются и выйдут в космос без скафандров?» Конечно, партийные бонзы не знали, что в космос нельзя выйти просто так – это сложная многочасовая процедура. Поэтому с разрешения врачей в корабли всё же стали укладывать «альтернативное топливо». Начальство об этом не уведомляли – ради их же спокойствия.

Жили Муссолини бедно. Революционная деятельность отнимала у кузнеца много времени, а то, что он всё же зарабатывал, делилось между законной семьёй и любовницами – так жили многие итальянские мужики. Италия вообще была очень разгильдяйской и революционной страной, местные анархисты в XIX веке даже стали пугалом для законопослушных обывателей. От бомб и пуль этих черноглазых бородачей в широкополых шляпах погибли многие европейские политики.

Наконец пришла пора труднице возвращаться домой. На прощание благодарные монахи преподнесли ей сумку с незатейливыми подарками. Кое-какие продукты с панихиды, сладости для детей, книги, чай на травах, которые иноки сами сушат. А что ещё могут они подарить мирянину? И вдруг произошло нечто. Женщина мгновенно изменилась в лице. «Посмотрите, как вы прекрасно тут живёте, как отлично питаетесь! – неожиданно вышла она из себя. – Вообще без забот и хлопот!