В этой шапке и шинели первый же патруль в Петербурге Витьку и приметил. Улепётывал он от курсантов по Гончарной улице, грохоча кованой кирзой и сигая через заборы, чтобы потом уйти проходными дворами к Земледельческой. «Стойте, товарищ солдат! Стойте! Приказываю остановиться!» – передразнивал Витька одышечного майора с чёрными петлицами, потерявшего преследуемого из вида и вопившего для порядка и острастки.

В церковь я ходила при первой возможности, молила Господа дать нам с мужем возможность стать ещё раз родителями. Спустя время тест показал заветные две полоски. Я была счастлива, рад был и муж. Но через два месяца после УЗИ мне сказали, что беременность замерла. Может, кому-то покажется, что ничего катастрофического не случилось, ведь миллионы женщин прошли через это.

В период очередной смены начальства, трудясь инженером на ответственном участке с большим объёмом задач, я вдруг узнала, что уже три года как на мою должность принят другой работник. Он и получает мой оклад инженера первой категории, а мне платят как инженеру второй категории совсем другого подразделения, где я никогда не числилась. То есть я работаю по первой, а получаю по второй категории! И работа выполняется, и протеже руководителя не в обиде.

Поскольку у родителей в группе заработки разные, естественно, возникают споры. Со стороны это выглядит смешно, но затраты совсем не смешные – как на свадьбу. И самое главное, что в итоге все эти приготовления заканчиваются пьянкой в каком-нибудь кафе. Дети видят, как их мамы и папы употребляют спиртное, и даже часто уводят своих поддатых родителей по домам, держа их за руку. Сама наблюдала, поскольку кафе находится в нашем доме.

Мы шли вместе, разговаривали о том о сём, Женя делился впечатлениями о трогательном вечере, который провёл с друзьями и родственниками. Все они желали ему стать достойным защитником Родины. Постепенно наш диалог стал таким увлекательным, что я и не заметила, куда мы идём. А когда опомнилась, с ужасом поняла, что нахожусь с будущим защитником Родины в подъезде, где жил Володя.

У меня было счастливое детство. Рядом заповедник, удивительный лес, озёра, северные реки. И ещё там была настоящая сорокаградусная зима. Эти картинки до сих пор стоят у меня перед глазами, с них можно писать полотна. Иногда в феврале, самом холодном месяце, мы просыпались по будильнику, чтобы идти в школу, и вдруг по радио сообщали, что сегодня мороз ниже пятидесяти градусов, поэтому занятия в школах отменяются.

А по поводу вызова спецбригады и перевода в психдиспансер думаю вот что. Скорее всего, отец, желая настоять на своём, начал вести себя не совсем адекватно, вот и случилось то, что случилось. Да, история невесёлая, но прежде чем осуждать чьи-либо действия, нужно видеть их первопричину. Отдельно хочу заметить, что я не одобряю описанное автором совершенно дикое отношение персонала психоневрологического диспансера...

С утра она убирается в офисе, а во второй половине дня приезжает на завод. Конечно, тоже сильно устаёт. На работу мы идём как королевы – с причёсками, макияжем. А уходим после тяжёлого труда как выжатые лимоны: волосы прилипли к голове, по красному лицу течёт пот, и очень хочется пить. На территории завода есть Доска почёта. На ней висят фотопортреты и токарей, и фрезеровщиков, и технологов, и мастеров. Но нет ни одного портрета уборщицы.

В своём городе вошла в автобус, посмотрела по сторонам. Очень устала, хотелось сесть, перевести дух, но свободных мест не было. За окном дождь, в салоне толпа народа, я знаю, что никто, ни молодой человек, ни старик не уступят мне место. Вот они, голубчики, сидят, глазки закрыли, поникли головой, дремлют. Так-то понятно – мужики устали, тоже едут с работы, тоже хотят есть, спать, сидеть, а не стоять на одной ноге.

Томас – единственный наш питомец, и неудивительно, что за долгие годы постоянной любви и заботы он превратился в совершеннейшего эгоиста и жадину. Любое посягательство на его территорию Томас воспринимает крайне болезненно. У него есть личный стул на кухне, табуретка на балконе, откуда с высоты пятого этажа он наблюдает за птицами. Ещё имеется просторное кресло, куда этот пушистый тиран пускает только дедушку со свежей газетой.

Изначально она относилась ко мне хорошо, очень хотела дружить, чтобы быть в курсе наших дел. Но проблема в её бестактности. Для свекрови нормально безостановочно «барабанить» на телефоны и требовать отчёта, где мы, что делаем. Ну, это простительно, не одна она такая курица. Аккуратно, без конфликтов я старалась приучить её к мысли, что сынишка вырос и пора уже материнскую сисю зачехлять обратно, а то он и так немного инфантилен из-за её воспитания.

Всю группу охватил необъяснимый ужас. Всё, что мужики успели сделать, – попадать в высокую траву ничком. Светившийся шар медленно плыл над поляной и вёл себя так, будто выискивал спрятавшихся людей. И вдруг что-то подсказало дядечке – нужно отключить «внутренний диалог». То есть не думать. Те, кто медитирует, понимают, о чём я говорю. Так он и сделал. «Шаровая молния», обнаружив в траве людей, на несколько минут зависла над одним человеком...

Десятиклассникам кинули клич: «Работать в совхозе некому, а кто будет трудиться на благо Родины, как не вы, сознательная и активная молодёжь?» Это был даже не клич, а скорее приказ, поэтому почти всем классом ребята остались в селе. Девчата пошли на ферму, а хлопцы – в механизаторы. Работали тяжело, но весело и на совесть. Сил хоть отбавляй, энтузиазма тоже.  Доверенные им объекты воспринимали как своё, родное, за которое болеешь.

Взяла дома свой любимый снимок – на нём мне пять лет, я с большим бантом и в платье в горох; фотография чёрно-белая, но и в самом деле очень удачная. С обратной стороны написала поздравление и размышляла, что столь ценный подарок надо как-нибудь шикарно упаковать. На моё счастье, всё это увидела старшая сестра и подняла меня на смех: гляньте, звезда фото с автографами и пожеланиями раздаёт.

Немудрено, что Жанна придумывает свою биографию и не жаждет рассказывать о той своей всамделишной жизни. С Марса она, и точка! И ведь действительно, для своих одноклассников и соседей из небольшого сибирского посёлка Колывань она была не от мира сего: напяливала немыслимые наряды, сооружала на голове «чёрт-те что и сбоку бантик» и в таком виде гуляла по улицам.

Если я вдруг не готовлю, муж со скорбным видом будет доедать вчерашнее-позавчерашнее, или поедем куда-нибудь перекусить, или закажем еду домой. Но постоянно на этом не проживёшь, так что после очередных уколов совести я встаю готовить – только ради мужа и согласия в семье, иначе что я за жена? Впрочем, готовка не только мой крест, но и часть хитрого плана: когда муж сыт, он готов на всё.