Личная жизнь в годы студенчества у неё всегда была. Но всё какие-то лёгкие мимолётные романы. Она быстро браковала своих ухажёров и не видела в них потенциальных мужей. И мне уже становилось страшновато: вдруг по своим запросам так никого и не встретит? Вдруг вековухой останется? А про детей она тогда вообще даже слышать не хотела. Это же на них надо положить большую часть жизни, ну на фиг!

Помните, как всего несколько лет назад стали очень популярными расхожие лозунги из серии «Можем повторить»? Они обычно сопровождались картинками в цветах георгиевской ленточки, фотографиями взятия рейхстага или прочих победных военных снимков той поры. Когда кто-нибудь публиковал такое, в соцсетях начинался шквал негодования определённой категории читателей.

А в очереди сидела вполне приятная, начитанная публика – было о чём шёпотом увлечённо побеседовать, и подискутировать, и обменяться телефонами для продолжения интеллектуальной полемики в более подходящей обстановке. И вот ведь парадокс: тонкие, терзаемые душевными метаниями и страданиями умницы состояли на учёте, а вполне довольные собой буйные персонажи пребывали на свободе...

Я вообще не понимаю, как секс может быть скучным. Секс и скука – две вещи несовместные. И если жене приходится иногда, как говорится, уступать мужчине, лежать как доска, то и это кайф, если любишь мужа. Другой случай: например, женщине в принципе секса не надо, но муж использует её для удовлетворения своих естественных потребностей, и всех это устраивает. Тогда тоже нескучно, потому что этот секс – во спасение семейных отношений.

...А внизу стоит Юра Никулин, усмехается: «Дурачок, приехал всё-таки!» Я долго бегал вокруг машины, пытаясь его пнуть. А потом получил письмо на английском. Единственное, что там понял, – Голливуд. Друзья мне перевели. Написано, что, кроме меня, туда на какое-то мероприятие приглашаются Никулин, а ещё Дастин Хоффман, Аль Пачино…

На следующий день я была записана к мастеру в парикмахерскую, но вышла досада – накануне вечером забыла помыть голову. Думаю, ладно, утром шапку натяну, сойдёт. Тем более в куче вещей как раз увидела свой весенний головной убор, он тонкий, но плотно сидит на голове. Прекрасно помню, как надела, ещё и покрутилась перед зеркалом. По дороге к машине надевала солнцезащитные очки и просовывала дужки под эту шапку.

И вот в один из летних дней в донском селе играли свадьбу. На мероприятие со стороны жениха приехали четыре студента, среди которых выделялся Денис. Он запомнился всем гостям тем, что, будучи уже в подпитии, подошёл к тамаде, попросил микрофон и попытался исполнить для молодых нетленный хит космонавтов – песню «Трава у дома». Правда, после слов «Земля в иллюминаторе видна» Денис громко икнул в микрофон.

Мысли в голове заскакали. Что делать? Звонить бывшим владельцам, кричать: вы деньги забыли? А может, ну их, всё себе оставлю? Кошачий приют открою или сама кино сниму. Или хотя бы немножко вытяну себя из денежной ямы, закрою кредиты. Ведь тут так много денег, никто и не заметит! Но я не успела придумать, как распорядиться нежданным богатством. Оголодавшая за ночь чёрная кошка Джипси заскочила на грудь, треснула когтистой лапой по носу, и я проснулась.

В конце пребывания в городе нашу группу собрали в большом зале около новогодней ёлки. Вышел красивый Дед Мороз, сел на трон, оглядел нас и сказал: «Вижу, среди вас есть девочка (назвал имя моей внучки), которая вместе со своей младшей сестричкой поздравила меня с днём рождения». Это был конец декабря, а день рождения Деда Мороза, как известно, 18 ноября, и внучки действительно послали ему поздравление.

Шли мы как-то с нашей солисткой Галиной Николаевной Коневой по селу, на душе было тяжело: такие красивые у нас места, народ такой талантливый, а живём – не приведи боже! Бабушка Конева взмахнула рукой и говорит: «Был бы храм в селе – была бы благодать! Построить бы, да на что?» И тут у меня в кармане зазвонил телефон, незнакомый номер.

Так что окно в маленькой комнате – моё присутствие в этом мире. Через него я вижу подъезды двух соседних домов, играющих детей, прохожих, что идут к остановке и гимназии. Летом распахну его – и любуюсь видами, греюсь на солнышке, дышу чистым воздухом. Правда, такое счастье выпадает лишь днём и то в  редкие часы, когда нет этих ужасных машин.

В транспорте то же самое. Сейчас во многих пазиках нет кондукторов, приходится платить за проезд водителю на входе – либо наличными, либо карточкой. Естественно, собирается очередь, кто-нибудь роется, ищет мелочь, иногда роняет на пол, все нервничают. Неужели банкоматов в стране мало?

Утром я с трудом подняла невыспавшуюся дочь и отправила в школу. А сама поехала в полицию и написала заявление. Вечером хотела лечь в постель пораньше. Дочка тоже начала клевать носом. И снова-здорово – наверху грохот, визг, крик! Я решила подняться и попросить вести себя потише, потому что мы почти ночь из-за них не спали.

Единственное животное, которое под воздействием дочкиных слёз я взяла в дом, – это кошка, которая звалась Мартой. В праздничный день 8 Марта подкинули нам трёхцветного котёнка под дверь – отсюда и кличка. Заботы о кисе легли на меня. Не могу сказать о Марте ничего плохого – обычная кошка, правда, не слишком ласковая. Но я в кошачьих нежностях особо и не нуждалась.

...Ну а Глафира, немного загримировав своё лицо немосковской внешности, чтобы потом её случайно жулики на улице не узнали, чуть ли не каждый день отправлялась в рейд. И получала за день уже не двадцатку, а намного больше. Однако лёгкие деньги не развратили девушку. Она одевалась скромно. Не курила, не выпивала, не допускала внебрачных связей даже с коллегами из отдела.