Муж оказался неплохим, с руками, только очень много пил. Сколько нервов я тратила, чтобы уложить его спать. Потом он попал в тюрьму, сидел семь лет, я ждала. Свидания, передачи – не понаслышке знаю, что это такое. На свободу вышел, будучи больным туберкулёзом. Вылечила его, хотя даже врачи сомневались, что поправится. После 35 лет опять возникли проблемы с циклом, снова гинекологи посадили на гормоны, и тут меня совсем разнесло вширь, стала чрезмерно полной.

Помню, однажды набралась храбрости и переплыла канал имени Москвы, который соединяет Москву-реку с Волгой. Вообще-то изначально я отправилась в плавание за красивыми водяными лилиями, которые там росли. Меня не остановило даже то, что по каналу один за другим шли большие туристические теплоходы… Доплыла до противоположного берега. А ещё сильное впечатление на меня произвело представление в Московском цирке на проспекте Вернадского. Во втором отделении исчезала арена, а на её месте появлялся бассейн.

Судя по рассказу автора, эта девочка просто чудовище, избалованное и обнаглевшее. Кроме того, видимо, у неё плохая генетика. А приёмная мама желает устроить ей сладкую жизнь за счёт государственных средств. Пишет: «Хочу, чтобы дочь получила высшее образование. Нужно водить её на курсы развития памяти, нанять репетитора по английскому языку». Да кто же не мечтает, чтобы его ребёнок учился в вузе? Вот только на шее трудового класса и так хватает дураков с дипломами.

Олеся позвонила родителям. Те грозились приехать и устроить грандиозный скандал. Воспитательница проводила с нами профилактические беседы, все искали обидчика, но никто не хотел сознаваться. Тогда вожатая пошла на крайние меры. Она заявила во всеуслышание: пока виновник не признается, весь отряд лишён вечерних дискотек и кино. Надо сказать, в «Липках» по вечерам в качестве развлечений предлагались либо танцы, либо кинозал...

Все граждане, уже являющиеся пенсионерами, и те, что выходят на пенсию в этом году, – только за, их пенсии начнут увеличиваться. И ещё в их рядах есть такие, у кого хватит здоровья работать после 55 и 60 лет соответственно, они хотят трудиться дальше и не видят ничего страшного в увеличении пенсионного возраста. В общем, все «действующие» пенсионеры только рады такому решению в свою пользу, и их можно понять.

...И ведь не гнали, кормили, гладили. Я однажды разговорилась с одной торговкой, так она призналась, что каждый раз привозит своему любимцу из дома – за сто километров! – кастрюлю с едой. Каким невероятным обаянием надо обладать, чтобы, не умея говорить, не применяя никаких цирковых навыков попрошайничества, вроде вставания на задние лапы и исполнения танцев, – так очаровать окружающих! Ведь бродячих собак у нас много, но другим почему-то никто кастрюльки не возит.

Равшан ответил, что он нас отвёз, высадил у подъезда и поехал на следующий вызов. Спустя десять минут жена дозвонилась до дежурного менеджера компании. Вежливый молодой человек ответил, что в ближайшее время разберётся в ситуации. Пока он разбирался, я достал свой кнопочный телефон и по старинке вызвал машину из другой, не виртуальной компании. Белый «Хёндэ», номер такой-то, приехал через семь минут.

Заказчица рассказала, что накануне она с подругами ходила в ресторан. Там же в одном из залов её суженый отмечал мальчишник, а в другом, гораздо более скромном, проходил девичник. Потом обе компании объединились, и жениху вдруг показалось, что кто-то из гостей смотрит на невесту как-то не так. Началась драка, после которой разъярённый жених решил «воспитать» свою без пяти минут жену – и ударил её наотмашь.

Малыш остался с нами. Мы ждали минут пятнадцать, что отец вернётся за ним, но чуда не произошло. Ребёнок почти не говорит, фамилии своей не знает, об имени его мы кое-как догадались. Узнали у него, как зовут маму и папу. Вызвали полицию. Стражи порядка совершенно обалдели, наверное, впервые столкнулись с подобным. Долго с кем-то созванивались. Пришлось нам с парнем писать объяснения, указывать обстоятельства, как с нами оказался чужой ребёнок. Я всё ждала папу, но тот так и не появился.

Дом Тани был новым, им выделили участок как раз на буграх. Их двор с домом с одной стороны оказался напротив огорода Маши, а с другой примыкал к нашему огороду, но выше метра на три. Мы ходили друг к другу в гости, естественно, не в обход по дороге, а напрямую через огороды. Итак, вечер, часов шесть. На улице уже стемнело. Мы все сидели дома у Тани, родители которой куда-то уехали.

Засветило солнышко, на улицу бы выйти, только незадача – она боится лифта, замкнутого пространства, вот и сидит у телевизора. Десять лет Савельевна зимует у дочки, экономит пенсию, да что толку. Сбережения тают как снег и убегают как вешние воды когда она возвращается домой. Непросто приходится Ане с мамой, в этом году совсем не ладили. То ли Аня постарела, то ли нервы уже не те, то ли финансы поджимают. Платит за учёбу дочки, влезла в долги. А Савельевне подавай всё лучшее, проблемы её не интересуют.

Газеты с тревогой писали о скачке молодёжной преступности, об угрозах по телефону («Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас») и просто ограблениях детей и пьяных. Вместо зелёненькой маски местные злоумышленники натягивали на голову нейлоновый чулок, как это делают, например, подростки в телефильме «Анискин и Фантомас». Прозвище Фантомасы получила действовавшая в Ростове-на-Дону банда братьев Толстопятовых, надевавшая на головы чёрные чулки во время грабежей.