Внешне он не производил особого впечатления: среднего роста, худощавый блондин с почти прозрачной кожей. Его можно было бы назвать даже симпатичным, если бы не красноватые веки – у парня оказались очень тонкая кожа и совершенно белые ресницы. Но зато замечательная открытая улыбка. Увы, я так и не поддалась её очарованию. Меня, как сейчас говорят молодые, «не торкнуло», и мы с Сергеем оставались просто собеседниками, понимавшими друг друга.

Любовь к театральному делу появилась у Даниеля неслучайно, его родители прививали сыну вкус к театру почти с пелёнок. Единственное чадо, родившееся в ирландско-еврейской семье литературного агента и агента по подбору актёров, впервые вышло на сцену в пятилетнем возрасте в рыжем костюме обезьянки на детском утреннике. «Я был просто ужасен. Я танцевал на сцене секунд сорок.

Отправилась в поликлинику. Врач, приятный мужчина средних лет, большую часть приёма сражался с зависавшим компьютером, куда вносил мои данные. Медсестры в кабинете нет, поскольку в связи с оптимизацией её ставку сократили. Поэтому рекомендации доктора я в целях экономии времени записывала сама. В общем, на приём ушло полчаса, но если бы не вся эта бумажно-компьютерная волокита, хватило бы пяти минут.

На улице часто наблюдала странные и необъяснимые совпадения. Например, идём с мамой по тротуару мимо одиноко стоящего автомобиля, и тут же в нём резко включается жуткая музыка – какая-то новомодная долбёжка. Причём так повторялось не раз. По-моему, ничего, кроме этого чудовищного музона, мои молодые ровесники сейчас и не слушают. Сразу хочу подчеркнуть – не страдаю ни паранойей, ни истерией, ни прочими психическими отклонениями.

Юпитер открывает перед каждым из нас новые горизонты. И воздействует он прежде всего через учёбу, преподавание или путешествия. Лучшее расположение эта планета обретает в знаках Стрелец и Рыбы. Очень важно научиться грамотно использовать энергию Юпитера, не искажая её расточительностью. Ведь главные пороки обладателей искажённого Юпитера – это излишняя привязанность к комфорту и ощущение покоя, лень.

В позапрошлом году у моей знакомой семьи Шипицовых в доме произошёл пожар. Оказав погорельцам посильную помощь, я посоветовала супругам обратиться в рубрику «SOS» газеты «Моя Семья». Получив в МЧС справку, погорельцы последовали моему совету, их письмо было опубликовано в марте 2016 года. Помощь не заставила себя ждать. Уже в день выхода газеты Галине Сергеевне позвонили с просьбой указать номер расчётного счёта, куда можно перевести деньги.

В этом старом, но крепком доме с большими квартирами и высокими потолками родителям Сашеньки пятьдесят лет назад выделили жильё в коммуналке. Вскоре появился на свет младший брат Андрюшка, и их скромная жилплощадь приросла ещё одной комнатой. В начале восьмидесятых семья Шварцман получила долгожданный вызов и эмигрировала, освободив комнату с балконом.

В тот день с погодой не повезло, ливень шёл с утра, пальто начало промокать, зонт не спасал. К вечеру я совсем раскисла. Вышла из ЦМТ, ветер рванул зонт и обрушил на меня такой поток воды, что между лопаток потекла холодная струйка. Пальто пропиталось окончательно, его длинные полы отяжелели и прилипали к сапогам. Я буквально плыла к остановке, чтобы сесть на троллейбус до метро.

В 1997 году с красным дипломом она окончила училище по специальности «эстрадный вокал» и пустилась в свободное плавание – стала петь в уфимских ресторанах под аккомпанемент однокурсника, саксофониста Влада Колчина. «Проработала  четыре года в ресторанах и устала. Ушла на радиостанцию «Европа Плюс Уфа», – вспоминает певица то время. – Потом пришла любовь к компьютеру, появилась возможность по ночам пописывать какие-то песенки.

Он ничего не придумал за истёкшие сутки. Уткнувшись в чашку с ароматным мокко, стал почему-то рассказывать свою биографию – как жил, где учился, как пытался достичь успеха, и ведь чего-то достиг, а потом длинная серая полоса… Банкротство успешной компании, где Денис работал финансовым директором, друзья, на которых напрасно понадеялся.

Старшую дочку я недоносила месяц, и она неделю лежала в кувезе под наблюдением медсестёр и неонатолога. Никаких договорённостей об оплате заранее не было, и врач стала намекать, что нужно бы отблагодарить её и медсестёр за уход и заботу о ребёночке. Да разве же я против? За день до выписки дала мужу наказ прийти к врачу с благодарностью. Он явился с конвертиком – там было целых сто долларов.

В двадцатилетнем возрасте погибла моя старшая дочь, а вслед за ней ушло ещё пятнадцать человек родных. Теперь хожу в храм, заказываю заупокойные молебны, приношу гостинцы для поминовения, молюсь, как могу, перед иконами. Но не считаю себя православной до мозга костей. Из молитв знаю только «Отче наш». Читаю её утром и вечером. Может, что-то не так делаю и пишу сейчас совершенно не то.